Книга Проект «Вайнах», страница 46 – Иван Стрельцов

— Я Заберу Фатиму с Джафаром, наверное, придется забрать и Лейлу, — произнес Али. — Потом уедем в ближайшую республику этого СНГ, а оттуда улетим в Исламабад. У меня ведь пакистанское гражданство.

— Хорошо, — удовлетворенно кивнул Имрам. Он задал волновавший его вопрос. — Ну а если тебя все-таки возьмут?

— Я мусорам ничего не скажу.

— Думаю, они тебя смогут разговорить, — продолжал настаивать бывший сыщик.

— Тогда… я… — Али почувствовал, как в его крови закипает ярость.

— Тогда ты скажешь то, что знаешь. Другого выхода просто не будет, — уже совсем спокойно произнес Имрам. — Только для правдоподобия немного поломаешься.

— Я исполню свой долг и не опозорю память моего рода, — гордо ответил Али.

Магамедов обнял напарника за плечи и дружески похлопал по спине. Он был уверен в том, что сыскари "расколят" уголовника, только вряд ли ему поверят. В многоходовой хитроумной операции все так переплетено, что даже чистая правда выглядит как изощренная ложь. Уж в этом бывший оперуполномоченный УГРО разбирался профессионально.

ОРЕНБУРГ

Бугая с его пристяжью разместили в отдельных камерах гарнизонной гауптвахты. Для этого пришлось изгнать оттуда злостных нарушителей воинской дисциплины, но сейчас было не до них.

Однако долго рассиживаться браткам не дали, уже через час в камеру к Бугаю ворвались двое "альфовцев", заломили ему руки и поволокли по коридору. Именно такое обращение с арестованными было заранее задумано как один из штрихов психологического воздействия.

Помещение для допроса тоже было выбрано специфическое, в стиле тридцатых репрессивных. Грубые непокрашенные и непобеленные стены, допотопный письменный стол с древней (из того самого времени) гнутой настольной лампой.

За столом сидел полковник Радимцев в форме с планками орденских колодок. За его спиной стоял капитан Новодворский без кителя, в гимнастерке с закатанными по локоть рукавами, обнажавшими толстые мускулистые руки. В зубах капитана подрагивала папироса с мятым картонным мундштуком. Видок, конечно, был еще тот, картина будущего допроса выглядела более чем живописно. Бугай забился в руках своих конвоиров, как эпилептик.

— Что такое, зачем, зачем вояки? — вопил он, как безумный тараща вывалившиеся из орбит глаза. — Где мусора, мы же обычные уголовники. При чем тут военные?

Сергей Николаевич подождал, пока истерика пройдет, потом вытащил из нагрудного кармана кителя свое удостоверение и, показав его в открытом виде, официально представился:

— Полковник Радимцев, военная разведка.

— При чем здесь военные, при чем разведка? — залепетал Бугай, схватившись за голову обеими руками.

— Террористический акт, направленный против военного объекта, считается диверсией. И рассматривается органами военной юстиции, — раскрывая папку, спокойно заговорил полковник. — Суды, как понимаешь, у нас закрытые, и мораторий на смертную казнь на наш департамент не распространяется. Если мы соберем достаточно доказательств вашей вины, а мы их обязательно соберем, не первый раз, то…

Неожиданно Радимцев стукнул кулаком по столу так, что настольная лампа подпрыгнула.

— В политику решил поиграть, возомнил себя крутым боевиком. Ничего, шахид сраный, ты еще слезами умоешься, когда в подвале тебе лоб зеленкой помажут.

— Зачем зеленкой? — Губы Бугая задрожали в предчувствии чего-то нехорошего.

— Чтобы не было заражения, когда пуля тебе мозги разнесет, — продолжая жевать папиросу, хохотнул из-за спины полковника верзила-капитан.

— Я не шахид, — по-звериному завыл Бугай. Психологическая обработка прошла как надо, теперь необходимо было развивать достигнутый успех. — Нас наняли, чтобы перегнали автобус из Казахстана. Я думал, там наркота, откуда мне было знать, что везем бомбу.

— Ну-ка, сынок, давай по порядку, — почти с сочувствием произнес Радимцев, нажимая кнопку записи диктофона. В течение часа бригадир уголовной команды подробно поведал все о ее преступной деятельности. Команда держала под собой один из районов Тюмени и в основном не гнушалась никакими преступлениями. Тем более что почти все это сходило с рук. Но однажды не сошло, во время одной из разборок с конкурентами был убит родственник начальника местного УВД. На Бугая и его людей началась настоящая охота, пришлось бросать насиженные места и перебираться в столицу. В огромном мегаполисе легче раствориться. "Сибирские охотники" там были никем, следовало поискать себе хозяина, того, кто накормит-напоит и даст "крышу". Вскоре такой человек нашелся.

— Его называли Гадюкой, — шмыгая носом, как нашкодивший школяр, говорил Бугай. — Авторитетный вор, в общем, перетерли мы с ним, вроде подошли ему. Потом он говорил, мол, проверить вас надо, и предложил в качестве испытания для его другана из Казахстана в Ульяновск "Икарус" перегнать. Потом, правда, дела вел другой, здоровый такой, толстый дядька. Он и башлял.

Полковник разложил на столе веером полтора десятка фотографий и сказал:

— Посмотри снимки, нет ли среди них ваших работодателей?

Бугай внимательно рассматривал каждую фотографию, потом отложил две из них и подвинул ближе к полковнику:

— Вот они.

На снимках были те самые кавказцы, по которым делали фотороботы в Сибири. Московский информационный центр идентифицировал их: представитель чеченской диаспоры в Москве вор в законе Али Гадаев (Гадюка) и отставной подполковник милиции Имрам Магамедов. Пока все сходилось…

— Да, вот что еще, — уже успокоившись, заговорил уголовный бригадир. — За день до того, как погнали "Икарус", Сизый видел этих двух носорогов возле "Трейлер Эск".

— Что это такое? — насторожился Радимцев.

— Автохозяйство, распоряжающееся большегрузными тачками. Всякими там "Вольво", "Рено", гоняют их с грузами от Тихого до Атлантического океана. Вот я и думаю, эти гады бросили нас на "мясо", а сами свою наркоту погнали другой дорогой.

— Очень может быть, — согласно кивнул полковник, закрывая папку и собирая фотографии со стола.

Видимо, стоящие за спиной конвоиры получили какой-то знак. Один из них положил руку на плечо Бугая, тот понимающее кивнул и встал с прикрученного к полу табурета, вопросительно взглянув на полковника:

— Гражданин полковник, что с нами теперь будет?

— Обвинение в диверсии мы выдвигать не станем, — спокойно произнес Сергей Николаевич, доставая из кармана металлический портсигар. — Ну а по всем другим эпизодам с вами будет разбираться прокуратура.

Из груди Бугая вырвался вздох облегчения.

МОЗДОК

Похожие на диковинных фантастических жуков, два зелено-коричневых "бэтээра", обвешанных ящиками с песком в качестве противокумулятивных экранов, грозно рыкнув тормозами, остановились возле ворот штаба объединенной военной группировки.