Онлайн книга «Время нашей беды»
|
Сидим… ждем… Есть ли у меня претензии к Горину? Да нет, никаких нет. Каждый крутится как может. Только вот… противно все это. Даже не противно – а противненько. Вот – точное слово. Противненько. Человек кажется таким пузырем… мыльным… красивым, большим, разноцветным, переливающимся. А потом – ткнешь пальцем, и нет ничего, только руки в чем-то липком и противном. Вот так и тут. Не верь. Не бойся. Не проси. В дежурку прошли менты – несколько человек, с дежурства, прошли тяжело, шумно. Один недоуменно покосился на меня – на обычного клиента полиции я не был похож, трезвый и прилично одет. Таких можно было увидеть в ОБЭПе, как у нас говорят – в «бизнес-центре „Байкал“», потому что именно там квартирует ныне ОБЭП – но не здесь. Наконец, спустились и по мою душу. – Поднимайся, пошли. В этом РОВД я был двадцать шесть лет назад… Тогда произошла совершенно идиотская история. У нас был гараж… тогда у многих были гаражи за городом, никто не понимал самого идиотизма ситуации – держать машину в нескольких километрах от дома. И когда убирали снег, то снегом выдавило воротину. Получилось так, что можно просунуть руку и открыть гараж изнутри. Так кто-то и сделал – внутри стоял новенький, даже без номеров мотоцикл. Был и сплыл. Тогда-то я и побывал здесь. Пытались меня раскрутить на то, что это я угнал мотоцикл, разбил и где-то бросил. Ну, чтобы уголовное дело не возбуждать, сами понимаете. Висяки никому не нужны. С тех пор, конечно, многое изменилось – и я поумнел, и милиция стала полицией, и вон – вместо печатных машинок – «Крафтвеи» [5], вместо ситчика на окнах – жалюзи. Суть только не изменилась. – Фамилия, имя, отчество… Привычно заполняем протокол допроса – не раз делал это на Ленина. Или объяснения… наверное, объяснения, раз у меня нет ни адвоката, ни постановления о признании меня подозреваемым. Интересно, а дело есть? – Работаете? – Частный предприниматель. – С какого года? – С две тысячи четвертого. Частный предприниматель – удобная конструкция, поскольку позволяет заниматься всем чем угодно. Насколько я знаю, во многих странах Запада такого понятия – «частный предприниматель» – нет, надо открывать юридическое лицо. А еще говорят, что у нас препятствия для бизнеса… – Чем занимаетесь? – В смысле? – Что предпринимаете? – Консультации. Тоже очень общее понятие. Понимай как хочешь. – На протяжении длительного времени вы заказываете военное оборудование и снаряжение. Вы это подтверждаете? – Я заказываю военную форму, бронежилеты и разгрузки. Обувь. – То есть подтверждаете? – Я дал ответ. – Хорошо. С какой целью вы заказываете военную форму, бронежилеты и разгрузки? – С целью перепродажи. – Перепродажи кому? – Покупателям. По Интернету. – Поясните. – Я собираюсь открыть электронный магазин и торговать амуницией. – Уже открыли? – Нет, готовлюсь. – Но закупаете уже сейчас. – Да. – Почему? – Цены растут. Деньги обесцениваются. Инфляция. Дознаватель нервно колотил по клавишам. – Вы являетесь владельцем гражданского оружия? – Да. – Какого именно? – Три гладкого, шесть нарезного, один по коллекционной лицензии. Три газовых пистолета, два – ограниченного поражения. – Зачем вам столько оружия? – Имею право. – Это не ответ. – Почему? Ответ. Дознаватель вбил ответ. – Вы покупаете патроны? – Да. – С какими целями? – Чтобы стрелять. Следователь посмотрел что-то в своем планшете. – За этот год вы закупили почти две тысячи только винтовочных патронов. – У меня две винтовки. – И вы из них стреляете? – Да. – То есть вы сделали две тысячи выстрелов из своих винтовок? – Я член Конфедерации практической стрельбы. Если хочешь побеждать в матчах, надо много стрелять. Две тысячи – столько можно расстрелять за день интенсивной тренировки. – Я вам не верю. – Ну… возможно, я немного приукрасил. Но семьсот-восемьсот за день – реально. – А автоматные боеприпасы. Вы их тоже покупаете? – Да. – И тоже стреляете? – Да. Это запрещено? Дознаватель повертел ручку в пальцах. Это один из тех вопросов, которые больше всего не любят менты. «Это запрещено?» – В отношении вас есть информация. – Какая? – Я не могу раскрывать. Но вы должны понимать какая. – Я ничего не должен. Молчание. Молчаливая дуэль взглядов. Он понимает, что меня не так-то просто расколоть – наверное, ознакомился с моим делом. И понимает, что если что-то пойдет не так – руководство его не прикроет, сделает крайним. Вот, кстати, в этом – а не в каких-то мифических законах, которые надо принять и все будет зашибись, – и заключается одна из проблем полиции и корень ее беззубости. Ни один сотрудник не сомневается в том, что руководство, случись чего, не только не будет его прикрывать, но и сделает его крайним, обвинит во всех грехах. А должно быть совсем не так – за сотрудников отвечает руководство. – У нас есть данные, что вы входите в группу, которая создана с целью поддержки незаконных вооруженных формирований. – Каких именно? – Новороссии. Это с каких это пор ополченцы Новороссии стали незаконным вооруженным формированием? Постыдился бы. С тех пор как Бельский у власти? Уже успели зафиксировать прогиб? Козлы. – Это не так. – В таком случае зачем вы покупаете столько патронов? – Для тренировок. Следователь достал несколько фотокарточек. – Вам знакомы эти люди? Я посмотрел. Ну, в общем… – Да. – При каких обстоятельствах вы познакомились? – На стрельбище. |