Онлайн книга «Время нашей беды»
|
– Так, Ань. Ты держись… а я ему мозги сейчас на место вставлю. Понимая, что девчонка одна в огромной и явно на грани чего-то нехорошего Москве, я достал визитку, черканул все номера телефонов и почту, в том числе левый ящик, адрес которого знали очень немногие. – Вот. Звони, если что. Деньги есть? – Да… Вадим Сергеевич зарплату выдал. – Ну, тогда держись. Тут пропускная система, ничего не будет… – Ой, подождите. Я вам свой телефон дам… Мда… Так я еще телефончик у девушки не получал. Спустился в метро. То же самое – ощущение какого-то напряга, есть полиция. Но не видно, что документы проверяют. У многих на верхней одежде прикреплены ленточки. В них я разобрался быстро: у тех, кто в оппозиции, – в цвет флага, бело-сине-красный, у тех, кто против, – георгиевская ленточка. Умно, гады, умно. Один в один украинский вариант: когда мятежники поют гимн своей страны, потом громят, а потом опять поют – они кто? Сразу и не разберешься, то ли патриоты, то ли преступники. И как быть с теми, кто идет под флагом своей страны, – тоже непонятно. Этакая… подмена понятий. В вагоне метро напряг ощущается еще явственнее. Людей с флагами и георгиевскими ленточками примерно поровну, и они стараются не смотреть друг на друга, не задевать друг друга и так далее. Вежливость какая-то подчеркнутая – чувствуется, что один инцидент – и понеслась душа в рай. Мне было от этого не по себе, как в клетку с тиграми попал. На войне я бывал, но на войне дело привычное… есть враг, есть оружие. А тут – что делать? Там Окуджава нам тихонечко поет:
«Охотный Ряд, Охотный Ряд»…
Вышел – аж на «Китай-городе», предположив, что «Охотный Ряд», «Театральная», «Площадь Революции» могут быть перекрыты. «Китай-город» был открыт, но, выйдя на улицу, я просто ошалел от количества ОМОНа и Нацгвардии. Там рядом – Старая площадь, на Старой площади я тоже бывал, там всегда дежурили одна-две машины ГИБДД. Сейчас – не протиснуться от ОМОНа, НГ, стоят серые, в милицейских цветах «покемоны» [1] Движение – в час по чайной ложке. Шум мегафонов доносится и сюда, создавая тяжелую, нервозную атмосферу. Пошел прочь, смотря себе под ноги, закрылся, короче, так я менее заметен. На ходу набрал номер. – Вадос? – Ага. Ты где? – На «Китай-городе» вышел. Тут пипец. Дальше – куда? Вадос рассмеялся. – Не ходи никуда. Я сейчас подскочу. Голос веселый. А вот мне почему-то невесело. И дело не в бабках, которые при мне, и не в документах. А в том, что я не узнаю Вадоса… Вадос появился через полчаса – веселый, в красной куртке-дутике. Появился быстро – непохоже, что Евроманежка блокирована наглухо. Я как раз нашел место в кафушке на первом этаже, заказал кофе. Кафушка была в обычном для Москвы старом доме, четыре, кажется, этажа – наполовину под землей. Полуподвальный этаж, как говорят… – Салам! – весело воскликнул он, присаживаясь за стол. – Ты как? Я молча смотрел на него. У него было покрасневшее от мороза лицо и веселые, совсем не подходящие к ситуации глаза. Ему уже несли кофе, даже без заказа… – Нормально. А ты? Вадос засмеялся, хлебнул кофе. – Супер, Сань, супер… Он меня никогда так не называл. И этот тон… какой-то насмешливо-покровительственный, что ли? – Не вижу, чтобы супер было. – Чего это? Ты мусоров боишься, что ли? И Вадим захохотал. – Чего смешного? Мне вдруг показалось, что он под какой-то дурью. Неадекватное поведение. – Вадос… ты в себе? – В себе, Сань, в себе… Вадос наклонился вперед. – Очень даже в себе, Саш, – ответил он обычным своим голосом, – ты думаешь, я во все это верю, что ли? – А что – нет? – Да ни фига… Вадос понизил голос. – Врубайся, брат. Сколько лет Пу у власти? – И что с того? – А с того, что все уже решено. Пу уходит. – Это ты с чего взял? – С того. Я все-таки тут вращаюсь… Глаза Вадоса блестели… – Вопрос уже решен. Без этого никак. Знаешь, какие люди в это вписались? И Дымов со Сбера, и… Вадос назвал еще несколько имен. Все – первой величины. Он что – чокнутый?! – Вадос. А то, что Дымов вписался, – это ты от него узнал? Или тебе по секрету всему свету шепнули? – Тема верная… – Ты видел, сколько оппозиция на выборах получила? Ты за что стоишь? – Да пофиг на оппов. Дело реальное, с ЕС договорились. Амеры не знают, но им ничего не остается. А Европе – вместе с нами жить, они понимают… – Вадос, въезжай! Какая Европа?! – Сань. Иногда надо рискнуть. Не один я рискую. Мне сказали – верняк. Я на Манежке – не последний человек в Самообороне сейчас. Ты видел, как в Киеве все провернули? Кто был никем, тот станет всем. В один день причем. Люди за сутки полканами становились, генералами – а то и министрами. Мне уже в ментовке знаешь какой пост пообещали? Мне хотелось двинуть моего старого друга в морду. Или встряхнуть и заорать: «Ты чего несешь, е…! Какая ментовка, какая самооборона?! Ты охренел совсем, какая, в дупу, ментовка?» Но вместо этого я сказал: – Вадос, ты себя услышь, друг. Ты чего несешь? На Украине гражданская война началась! – Это потому что они мудаки были. У них свои терки с донецкими там… вот и началось. У нас такого не будет… ну с кем нам тереть? А дело верное, кто сейчас рискнет, тот в дамках будет. Сечешь? Я понял – бесполезно. – Вадос, ты дурак. Осел безмозглый, ты себя слышишь? – Я, кстати, с украми говорил, у нас они тоже есть. Им тоже это на фиг не надо… надоело все. Они мира хотят. Ты тоже, если хочешь… у меня голос есть, сразу десятником поставлю, потом сотником станешь… Я встал. – Мудак. – Припечатал. Вадос криво усмехнулся. – Как знаешь. Мое дело – предложить… – Слушать не хочу. Деньги забери… И в этот момент на улице раздались приглушенные хлопки… в которых я опознал выстрелы… Как звучат выстрелы, я хорошо знал… У каждого человека должно быть хобби, и я обзавелся таковым. Сначала мое хобби было писать книги, начал с небольшого рассказа, потоми пошло… пошло… и так стало второй профессией. Вторым хобби была стрельба, у меня в доме стояло аж три сейфа, и все они были полны. Стрелял я много, нередко тратя большие деньги на прицел Eotech или пятидиапазонный лазер от «Зенита». Ну и сами стволы были… приличными, большая часть собрана по заказу или отлажена в оружейной мастерской. |