Книга Меня зовут I-45, страница 21 – Вера Огнева

Консул тоже смотрел на сцену, но вздрогнул, когда слуга коснулся его плеча и передал изящную пластину коммуникатора. Консул сощурился, чуть вытянул руку, всматриваясь в экран. Едва заметно нахмурился и стал что‑то набирать.

Коммуникатор в руке Алариха завибрировал.

– Другого я и не ожидал. – Аларих пробежал глазами полученное сообщение и тронул Малую за рукав. – Найди кардиоимплант.

Малую как водой облило.

– Что? – глупо переспросила она.

– Кардиоимплант консула. Замедли работу, но не останавливай.

Юпитер всемогущий, да как она могла это сделать? Она покосилась на уборщика‑«пса» у дверей ложи. И отступать было некуда.

Пришлось сосредоточиться. Она навела фокус окуляра так, что консул стал хорошо виден. Представила себя в его теле: стареющем, полноватом, с крупными ровными плечами. Поймала дыхание по плавному движению груди.

И будто почувствовала камень в груди. Инородное тело, испускающее импульсы. Малая приглушила эти сигналы – как ладонью накрыла.

Консул вдруг побелел и согнулся в кресле. Исчез из виду за золоченой балюстрадой.

– Отпусти. – Ее шлепнули по руке. – Отпусти его.

Малая торопливо вспомнила родителей и их голоса. Обычно это успокаивало.

Сработало и на этот раз. Консул выпрямился, на лицо вернулся цвет. Жена, дочь и слуги наперебой спрашивали о чем‑то. Попытались вывести его из ложи, но консул отмел все их попытки движением ладони и достал коммуникатор.

– Что делает?

– Пишет вам. – Малая еле шевелила ослабевшими губами. Казалось, из нее одним махом вытянули все силы.

– Хорошо. – Аларих кивнул. – Видишь, как здорово? Тебе всего лишь было нужно его увидеть. Не сомневаюсь, что с окуляром ты способна на гораздо, гораздо большее…

Коротко загудел коммуникатор. Аларих прочел сообщение и помрачнел, губы сжались в нить. Он ухватил вино со столика.

– Вот же упрямый ублюдок, – сказал он в бокал. – Убей его.

Убить?!

– Что? Как?

– Не прикидывайся, ты поняла, о чем я.

Малая покосилась на полупрозрачную пластину коммуникатора в его руке, увеличила изображение и зашевелила губами, разбирая строки полученного сообщения. «Я сообщил легионерам. Ты – всего лишь пыль».

Она вновь глянула на консула. Будто почуяв на себе фокус окуляра, он повернул голову и уставился в ответ. Малая была готова поклясться, что он видел ее. Именно ее. Запоминал лицо будущего убийцы.

Она вдруг поняла, что не могла этого сделать, даже ради Энцо. Все зашло слишком далеко.

– Нет.

Аларих глянул с нескрываемым раздражением.

– Ты слышала мой приказ.

Теперь он говорил, как настоящий патриций. Приказывал.

Малая не терпела, когда ей приказывали.

Она огляделась и встала.

– Куда? – осведомился Аларих.

– Хочу подобраться ближе. Не могу почувствовать, – соврала она и протиснулась мимо «пса», который уже десяток минут прибирал ложу. Его рубашка топорщилась у пояса. Похоже, пистолет. «Пес» скользнул по ней подозрительным взглядом, но все же посторонился и дал выйти в коридор. Малая ступила в яркий свет и зашагала прочь, оглушенная стуком собственного сердца.

Спустя пару шагов она обернулась.

«Пес» вышел за ней.

Малая заторопилась вдоль дверей, ведущих в другие ложи. Лавировала между официантами с подносами. Завернула за угол и сбежала уровнем ниже по парадной лестнице. Завидев дежуривших легионеров, она пошла спокойнее. Их было трое: коротко стриженные, гладко выбритые, в одинаковой темно‑синей форме, в которой они походили на гончих. Заметив Малую, один из них что‑то сказал товарищам и двинулся к ней.

«Пес» был все ближе.

Гончие с одной стороны, волки – с другой.

Она в панике выдохнула. Проследила за официантом с подносом грязной посуды. Он толкнул служебную дверь, и Малая бросилась следом. Врезалась в его спину.

Посуда посыпалась на пол. Официант отшатнулся, за спиной заметались крики.

Малая кинулась по служебному коридору; мимо дверей, за которыми ухали десятки кухонных модулей. Влетела в подъемник и трижды успела нажать кнопку нижнего уровня, прежде чем двери закрылись. Лифт набрал скорость, провалился вниз, и на миг Малой почудилось, что она взлетает.

Цокольный этаж театра оказался чистым и безликим. Коридоры пересекались столь же одинаковыми коридорами, двери походили одна на другую – без табличек и каких‑либо опознавательных знаков. Только белый пластик – стен, потолков, входов, выходов. Над головой тускло мерцали полосы ламп, на которых… От яркости и волнения у Малой сбилась фокусировка, и мир заслонило изображение дохлой мухи за светильником. На скрюченных лапках топорщились волоски.

Заметив камеру у потолка, Малая опустила голову. Уставилась на собственные ботинки, уняла тошноту и зашагала вперед.

Успокоиться. И не останавливаться. Не время бояться.

Она поравнялась с охранником. Взгляд сам уполз к матовой кобуре, которая выглядывала из‑под форменной куртки. Но, хвала Юпитеру, охранник прошел мимо. Даже головы не поднял.

Малая зашагала быстрее. Обернулась и вздрогнула, заметив «пса» в форме уборщика. Тот озирался, расталкивал официантов и рабочих в спецовках. Малая торопливо свернула в боковой коридор и едва не взвыла. Уперлась в тупик! Четыре двери и стена. Двери заперты. На одной желтел знак пожарного выхода.

Она выглянула за угол.

«Пес» шел в ее направлении.

Сразу за ним – она приблизила изображение и задохнулась от ужаса – сразу за «псом» шел легионер.

Малая спряталась обратно и прижалась затылком к стене. Нужно было бежать, вот только куда? Стоит сунуться в коридор, как «пес» или легионер сразу заметят.

Она бросилась к дверям в закутке. Вновь проверила одну за другой, но все оказались заперты – выдавали красный код и угрожающе пищали. У потолка мигал глазок камеры. Должно быть, охрана здания уже засекла ее попытки.

Малая положила ладонь на экран пожарного выхода. Настроилась, попыталась почувствовать. Ничего, будто в стену смотрела.

– Давай же, ну давай, – прошептала, облизывая сухие губы.

Экран упрямо горел алым, и она хлопнула по нему в раздражении.

– Стоять.

Приказ хлестнул, как пощечина. Малая забыла про замок и глянула через плечо.

Легионер целился в нее из пистолета. Светловолосый, с мягкими чертами лица. Больше походил на жреца, чем на солдата, но взгляд был твердый. Взгляд окуляра, такого же, как у нее. Губы плотно сжаты. И оружие он держал уверенно; точно выстрелит, если понадобится. Даже думать не будет.