Книга Пока цветет лотос, страница 17 – Наталья Андреева

— А где… — в очередной раз услышала я, но тут на второй линии раздался звонок, и я невежливо прервала Величество:

— Повиси пока.

— Здравствуй, мама, — раздался в телефоне голос, услышав который я готова визжать от восторга. Потому что я люблю Степана Андреевича больше, чем его отца, который заставил мое сердце остановиться. И не скрываю этого. Но Степан Андреевич — единственный мужчина, к которому меня не ревнуют.

— Привет, Степан Андреевич!

— У вас с папой все в порядке?

— Да, а что? — сказала я с легкой заминкой. Сыну вовсе не обязательно знать о наших проблемах, какими бы серьезными они ни были.

— Дело в том, что он мне звонил и задавал странные вопросы.

— А именно?

— Как я отношусь к тебя, как я отношусь к разводам… Вы что, разводитесь? — с тревогой спросил сын.

— Нет, что ты!

— Тогда что у вас случилось?

— Да пустяки, сынок. Папа все разрулит, ты же знаешь.

— Если нужна моя помощь, ты только скажи.

— Нет, все в порядке. Мы прекрасно справимся сами.

— Как ты себе чувствуешь? — вежливо спросил сын.

— Отлично! Я же йог.

— Типа да, — он хмыкнул. Это отец его настропалил. С презрением относиться к моему хобби.

— Ну а как у тебя дела?

— Да все нормально. Как обычно. Вы там смотрите… — И после паузы: — Мама…

— Да, сынок?

— Я очень тебя люблю.

Я замерла. Он никогда мне раньше этого не говорил, даже когда был маленький.

— Я так и сказал отцу. Мама? Ты меня слышишь?

— Да.

— Может показаться, что он мне гораздо ближе, чем ты. Но я его больше уважаю, чем люблю, а тебя…

— Больше любишь, чем уважаешь. Понятно.

— У тебя странное чувство юмора, мама, но я привык, — по-взрослому сказал Степан Андреевич. — Я, пожалуй, приеду. Мне все это не нравится.

— Нет! То есть я всегда рада тебя видеть, но дело в том, что папа… У нас на даче ремонт, и отец теперь живет там, — нашлась наконец я.

— Хорошо, я навещу вас обоих. — Судя по тону моего сына, я поняла, что он обо всем догадался. Степан Андреевич очень умный, но в эмоциях сдержанный. — До встречи, мама.

Он дал отбой, и я услышала в трубке разгневанный голос мужа:

— Ты чего себе позволяешь?! Ты кого на паузу повесила?! Меня?!

Оказывается, все это время Величество терпеливо ждало, пока я закончу разговор. Господи, да что он там такое потерял?!

— Мне сын звонил.

— А-а-а… Ну тогда ладно.

— Ты о чем хотел спросить-то?

— Я уже не помню!

— Тогда повиси еще, у меня опять на второй линии звонок. Вспоминай.

И я опять повесила супруга на паузу. На этот раз звонила сноха:

— Здравствуйте, Стефания Алексеевна. Вам Стив звонил?

Разве я еще не сказала? Она зовет моего сына Стивом! Можно подумать, читала «Анну Каренину»! Хорошо, если знает, что есть такой фильм, причем американский.

— Да, он мне звонил, — сдержанно ответила я.

— Он так нервничал весь день. Твердил: с мамой что-то случилось. Звонил мне, наверное, раз десять, а ведь он на работе! Мой отец возлагает на Стива большие надежды. В конце концов, я сказала, чтобы он позвонил вам и все узнал от вас. А он мне сказал, что боится вам звонить. Вы никогда не говорите ему правду. А он переживает. Знаете, Стефания Алексеевна, Стив — он такой чувствительный! Издержки вашего воспитания.

— Что?! — Она мне выговаривает! За то, что я не так воспитала сына!

— Он очень похож на вас, и не только внешне. Зря вы не отдали его в фигурное катание, как хотели.

— У Степана Андреевича разряд по боксу!

— Но смотрит он фигурное катание. А бокс терпеть не может.

— Его ты смотришь?

— Да. Вы не переживайте, у нас все гармонично. Мы очень разные.

— Почему тогда ты с ним живешь?

— Когда мы познакомились, я спросила у вашего сына, что с его носом. Стив сказал, что занимался боксом. А я обожаю, когда мужики дерутся. А потом уже было поздно: я в него влюбилась. Он красавчик и такой сла-а-адкий.

Мы никогда еще так долго не разговаривали, и так откровенно. А Лиана не так уж и глупа.

— Если что — Стефания Алексеевна, вы всегда можете обратиться ко мне. Стива в это впутывать вовсе не обязательно.

— Спасибо, Лиана. Я рада, что у моего сына есть ты.

— Уж не переживайте, я постараюсь оградить его ото всех неприятностей. До свидания, Стефания Алексеевна, — она дала отбой, и в трубке опять раздался разгневанный голос Воронцова:

— Ты меня опять на паузу повесила!

— Ах, ты все еще там…

Подумать только! Мой супруг терпеливо ждет, когда я освобожусь! Наверное, вещь, которую он ищет, нужна ему до зарезу!

— Да, милый. Что ты потерял? — машинально спросила я, обдумывая недавний разговор со снохой.

— Я тебе теперь не милый! Любовник тебе дороже!

— Мне Лиана звонила.

— А-а-а… Как она? Еще не беременна?

— Судя по ее тону, очень может быть. У них со Степаном Андреевичем все хорошо. Ты вспомнил, что искал?

— Я уже даже забыл, зачем я здесь!

— Мы с тобой вчера разошлись, — напомнила я. — И ты теперь живешь на даче. На всякий случай: соль и сахар мы уже нашли.

— Хватит язвить! Кстати, спасибо, что напомнила о вчерашнем. У меня есть одно важное дело на сегодня. Где мои ботинки?

— Ты в них приехал.

— Я имею в виду чистые ботинки!

— Там, где ты их оставил. Дома. Но могу тебя обрадовать: на полке для обуви есть новая пара твоего любимого цвета. Ты надел их только один раз, натер мозоль и списал на дачу. Выбирай: ты почистишь те, в которых приехал, или натрешь новую мозоль.

— Я так и не дозвонился нашей домработнице!

— Неудивительно.

— Впрочем, мне не на парад. Надену грязные ботинки. Там дороги-то не очень.

— Ты куда собрался? — с тревогой спросила я.

— Узнаешь, — загадочно сказал Воронцов и дал отбой.

Больше он мне не звонил. Я, овца тупая, не придала значения тону, с которым муж со мной говорил, а зря. Надо было его остановить, но у меня снова был звонок на второй линии.

На этот раз звонила Юля:

— Стеша, привет! Ты что, заболела?

— Да, я не очень хорошо себя чувствую.