Книга Черный код, страница 87 – Вергилия Коулл

Вронская пожевала губами.

– У Лютого уже имелся опытный адвокат, ветхий старик. Достался ему от отца по наследству. Все понимали, что скоро тот сыграет в ящик. А в таких делах, с которыми пришлось работать, ему требовался абсолютно лояльный человек. Кто может быть лояльнее молодой запуганной девчонки? Можно сказать, все главные азы профессии я успела перенять от того старика. А потом дело само пошло.

– Значит, мать Макса невольно втянула вас в свое семейное болото? – с сочувствием я прищелкнула языком. – И потом не пыталась помочь выбраться? Уговорить мужа найти другого адвоката?

– Уговорить? – Вронская с ледяным высокомерием усмехнулась. – Попробуйте уговорить быка не кидаться на красную тряпку, когда у него глаза кровью наливаются. Это проще.

– Значит, вы навсегда остались связаны с их семьей… – пробормотала я, – сначала не по своей воле, а потом, видимо, уже добровольно…

– Я просто делала то, что должна, – отчеканила она. – Алина постоянно боялась за себя, за детей, просила позаботиться о них в случае ее смерти. Даже не винила меня за…

Старуха резко умолкла, словно сболтнула лишнего. Я напряглась.

– За что, Марина?

– Это к делу отношения не имеет, – Вронская поджала губы.

Но мне уже не составило труда догадаться:

– У Лютого с вами что-то было?

– Анита, вы дотошнее любого сыщика. Умеете же, – она хмыкнула.

– Вы были его любовницей! – не отставала я.

– Один раз, – с неохотой уступила Вронская, – он стал моим первым мужчиной. К счастью, я ему не понравилась, и все закончилось.

Лишенная дара речи, я молчала. Что-то в моих округлившихся глазах позабавило адвоката, потому что она с улыбкой добавила:

– Вы, наверное, уже знаете, что я не очень люблю мужчин? С невинностью расставаться в свое время не торопилась, а когда Лютый затащил меня в свой кабинет на глазах у Алины и по-быстрому оприходовал, лишний раз убедилась, что правильно делала. В общем, мы с ним остались глубоко недовольны друг другом.

– Какой кошмар… – я покачала головой.

– Больше всего я боялась, что подруга меня возненавидит. Но оказалось, что это только больше нас сблизило. Ей уже было кого ненавидеть.

– Своего мужа, – поддакнула я.

– Да. Только, Анита, ради всего святого, держите рот на замке. Не слишком уж страшная тайна, но Максим не знает… – адвокат замялась, – и мне не хотелось бы, чтобы узнал. Это причинит ему лишнюю боль и обиду за мать. Не нужно.

– Получается, мне не показалось, что иногда вы относитесь к нему, как к сыну, – заметила я.

– Я обещала его матери заботиться о детях. Старалась привить им крепость духа, как могла. Когда Максим как-то раз пришел ко мне и начал ходить вокруг да около, так ему и ответила. Пусть либо говорит прямо, как есть, либо молчит. Юлить мужчина не должен.

Я представила, как Вронская воспитывает юного Макса и фыркнула.

– И о чем он хотел поговорить? Это секрет?

Старуха ненадолго задумалась.

– Да нет, в общем-то. Спросил, имей я выбор, на чем бы его остановила: сделала счастливыми близких, но всю жизнь мучилась бы совестью, или осталась в стороне и продолжала наблюдать, как мучаются они.

Что ж, это вполне было в духе Макса: готовиться к какому-нибудь ужасному поступку и продумывать его последствия. Почему-то я была уверена, что, не оценив важность шага, он никогда ничего не делал.

– И что вы ответили, Марина?

– Я сказала то же, что и вам. Что в трудной ситуации нужно не поддаваться метаниям и панике, а просто сделать то, что считаешь своим долгом, – адвокат вдруг отвела взгляд и едва слышно добавила: – Если бы я тогда знала, что к чему…

– Вскоре умер его отец, ведь так? – догадалась я. – И все вздохнули спокойно.

Вронская недовольно поджала губы вместо ответа.

– А потом спустя какое-то время Максим убил киллеров Татарина, – продолжила я. – Наверное, к вам уже не приходил за советом? Усвоил урок с первого раза? Что вы тогда почувствовали? Испугались, какого монстра воспитали?

– Своего отца он не убивал, – отрезала она.

– Да, я в курсе. Лютого убил Татарин. Но Максим знал, что это случится. А вы позже сопоставили одно к одному и тоже все поняли, да, Марина?

Вронская помолчала, разглаживая на брюках несуществующую складку.

– Думаю, что даже если бы Максим рассказал мне тогда всю правду, я сама заставила бы его молчать и никого не предупреждать. Дашу было жалко…

Мои воспоминания о последней встрече с сестрой Макса вызвали неприятное ощущение под ложечкой.

– А вы знали о том, что Дарья по-особенному относится к брату? – спросила я, глядя Вронской в глаза. – Только вот сейчас, пожалуйста, не обманывайте меня. Потому что я своими ушами от нее слышала про это.

Брови старухи взметнулись от удивления. Неужели Дарья не рассказала ей, как заманила меня ночью к себе? И охрана не проболталась? Хотя, наверное, о визите-то рассказали, но вот что творилось в стенах спальни, не видел никто.

– Скажите мне, Марина… – выдавила я внезапно севшим голосом, – у них… что-то было? Ну, на почве тяжелых отношений с отцом. Какое-то сближение, пусть неосознанное…

– Анита! – резко перебила меня адвокат. – Да прикусите себе язык за такие слова! Максим никогда не поступил бы так!

Я вгляделась в ее глаза: врет или нет? Но реакция Вронской не походила на актерскую игру, да и раньше она вроде бы не врала мне. Молчала, что-то утаивала, но откровенную ложь не произносила.

– Я же просила не встречаться с Дарьей без меня, – сурово отчитала Вронская. – И здесь я защищала не только ее от вас, как сейчас вы можете подумать, но и наоборот.

– Даже так?! – растерялась я.

Адвокат стиснула пальцы в крепкий замок.

– Поймите, Анита. Я все равно продолжу защищать интересы и брата, и сестры, – она взглянула на меня исподлобья, – но получилось так, что я немного в курсе последней вашей размолвки с Максимом. Вы просто раздавили его своими подозрениями. А ведь ему сейчас и так приходится несладко…

– Отложим избиение моей совести до того момента, как мои нервы немного придут в норму, – взмолилась я, остановив ее жестом.

– Ну хорошо, – уступила она. – Надеюсь, вы найдете в себе силы самостоятельно уладить это с ним.

– Даша была очень убедительной… – покачала я головой.

– Она сама верит в то, что говорит, – сказала Вронская, а мне вдруг вспомнился тот случай, когда Дарья с непоколебимой уверенностью в глазах поведала, что заложника убил брат. Даже мурашки по спине побежали, как в тот раз. – Старший брат – ее идол. Она росла трудным подростком. Не хотела учиться. Правда, если Максим делал замечание, тут же бралась за ум. Его одного слушалась. Я не догадывалась о плохом, пока…