Онлайн книга «Взрослое лето»
|
– Ты где? Сильно испугалась? – Да нет, – ответила девочка, молчать было бессмысленно, а притворяться спящей в восемь часов вечера, по меньшей мере, глупо. – Просто неприятно. – А мне как противно! Совсем чокнулся. Ну ладно, вставай и накрывай на стол – попьём чая. Голова разболелась, наверно, к дождю. – Хорошо, мамочка, я всё сделаю, а ты пока полежи. – А ты что-нибудь слышала об этих глупых сплетнях? С чего это он так взбесился? – Нет, я же целыми днями в лесу. В субботу утром к дому подъехал журналист. Мила плохо спала ночью и с семи утра, проснувшись, лежала и глядела в окно на серый рассвет, размышляя о вчерашнем явлении Димы. Она ощущала, что, наверно, поспела пора, когда ей следовало наконец-то принять решение – выходить за него замуж или расстаться, заделавшись друзьями-одноклассниками. Их странные отношения тянулись второй десяток лет, сразу с момента возвращение Прозорова из армии. Он оказался надёжен, как автомат Калашникова, и готов был прийти на помощь в любое время дня и ночи, но и также прост, как первый трактор. И всё это мало походило на дружбу или тем более на серьёзные отношения мужчины и женщины, а финал или развязка всё так не наступали. Многолетняя неопределённость её злила, она сравнивала Диму и Игоря и понимала, что выбор не в пользу Прозорова. Но ей уже тридцать два, а где найти достойную партию? Кругом толкаются, мельтешат одни спонсоры, любовники, нарциссы. Что делать? Может, Дима всё-таки лучше, он проверен и надёжен? Но где та искра, что промелькнула между ними, поделив жизнь на до и после встречи? Не вспоминается. Возможно, позабыта за давностью лет? Если бы так, а возгоралась ли она? Может, только привиделось или придумалось холодными ночами, когда северо-западный ветер срывает крышу. Почему так не даёт покоя свербящее сердце? Мила встала с кровати и принялась одеваться, стрелки часов дремали уже около десяти. Скутер замолк, и вскоре деликатный стук в калитку донёсся в дом. – Здравствуйте. К вам можно? – Заходите. Я скоро буду, – Мила крикнула гостю в окно и пошла умываться. – Мам, кто там? – заспанная девочка прошлёпала босыми ногами по прохладному полу и встала сзади. – Журналист. – Он уже здесь? – А ты думала, хорошо хоть вечером не приезжал выяснять отношения. – Пойду одеваться. Мила вышла в халате и в домашних тапочках во двор, где на лавочке сидел Женя. Услышав скрип двери, он поднял голову и радостно крикнул: – Я тут видел ёжика! Он, правда, уже убежал. – Здравствуйте, Женя. Вглядевшись в лицо парня, Мила ахнула: под обоими глазами журналиста синели настоящие «фонари», на скуле оказалась приличная набухшая ссадина, а левое ухо подозрительно утолщилось да ещё отсвечивало синюшным цветом. – Что он с вами сделал! – всплеснув руками, выпалила Мила. – Да, вот так получилось. Хорошо, жив остался, спасибо из соседнего спортзала прибежали ребята и оттащили Дмитрия. А то и не знаю, чем бы всё это закончилось. Он здоровый, как медведь. Но я, между прочим, сопротивлялся! – Извините, но то, что произошло вчера, для меня полная неожиданность. Я и подумать не могла, что он именно вас ко мне приревнует. – Ну да ладно. Я приехал пораньше, беспокоясь о вашем и Алёнином самочувствии. Подумал, что он и к вам мог приехать на разборки. – Да, заезжал вечером, но обошлось без насилия. Позавтракаете с нами? – Если только чая. А как Алёнка? – Жива-здорова, умывается. Я пойду на кухню, а как вволю надышитесь лесным благоуханием, милости просим. Мила на кухне поставила чайник на плиту и налепила сырников на завтрак. Хлопнула входная дверь. Девчонка вяло натянула старую футболку и шорты и отправилась к гостю. Женя сидел за столом и смотрел в окно, иногда улыбаясь, словно вспоминая что-то хорошее. – Женёк, привет! – Привет! – Ну, он тебя отделал! Вот козлище! – Видишь, твои обещания не подтвердились, если мягко сказать. Видно, кто-то всё-таки пустил слухи по посёлку. – Да, та училка, стопудово! Она мне сразу не приглянулась, вроде уткнулась в глянцевый журнальчик, а сама, получается, всё слушала и кому-то настучала в нашей деревне. – Похоже. – Жень, прости меня, дуру. – Придётся, ты же мне помогла. – А вы о чём шепчетесь, – входя спросила Мила. – Нашли убийц? – Мам, подожди с убийцами! Поставь на стол чайник и сырники. Хочешь, помогу? – Помоги. Алёнка взяла из рук матери глубокую тарелку с румяными сырниками. Поставив, отошла к окну. – Я вчера тебе не всё рассказала, – начала девочка. – Я тоже приложила руки к этой истории с ревностью и мордобоем. – Что? – Ну, когда я упрашивала следователя принять молодого журналиста, то обмолвилась, мол, это мой будущий отчим, ухаживает за тобой. А училка, что торчала на допросе, услышала и, небось, распустила слух в нашей деревне. А этот одноклеточный сошёл сума. Хотя какой у него… Мила не дала договорить дочери и, схватив кухонное полотенце, стала хлобыстать дочку. Девчонка, как была босая, бросилась на улицу, а та за нею с криком: – Бессовестная! Хочешь всех нас перессорить? – Прости, мама, я больше не буду! – кричала в оправдание девочка, а спасаться пришлось в крапиве, за домом. Мила отдышалась и вернулась на терраску, где Женя с побелевшим лицом дожидался развязки семейной драмы, неожиданно произошедшей на его глазах. – Извините, Евгений. Алёна в последнее время берет на себя слишком много. – Вы меня тоже извините… – Перестаньте. Вы замечательный молодой человек, который нам помогает. Я, кстати, тоже про вас говорила следователю. – Спасибо, мне хочется сделать интервью и поскорее окончить свою летнею практику. Мила посмотрела куда-то вперёд, заулыбалась: – Я тоже мечтала учиться в Москве. – А я в Петербурге. – А мне Питер не по душе: холодный, серый, как водяной, в заморозок вынырнувший из болота в облаке пара ранним солнечным утром. Москва, она своя, как подруга, нет, как дальняя пожилая родственница. Хотя в ней тоже правды днём с огнём не сыщешь. Ну да ладно, куда меня занесло. – Я не повёз свои документы в Петербург, а поступил в Московский университет. И к дому поближе. – Ну вот и хорошо. Время расставило всё на свои места. – Спасибо за добрые слова. Но мне пора ехать, мы с отцом договорились отремонтировать мебель в редакции. – Может и мне отправиться с вами, я могла бы убраться в кабинете? |