Онлайн книга «Дополнительный прибывает на второй путь»
|
Антон Сабодаш стоял у коммутатора оперативной связи и курил, испытующе глядя на вошедшего в дежурку Денисова. — Какие новости? — спросил Антон. — Новости здесь, в дежурке. — Денисов расстегнул куртку. — Гости разошлись… Ты знаешь… — Не все. — Антон погасил папиросу. — Кира еще не звонила. — Кого она вела? — Ольгу Горяинову. Денисов удивился. — Разве Горяинова не уехала с родителями? — Зашла к этому… — Антон сверился с записями, — Верховскому. Чай у него пьет. А Кира ждет в подъезде… Замерз? — Нет. Значит, Горяинов Дмитрий так и не появился? — спросил Денисов. — Куда он денется! Пока не засекли… Денисов сел в вертящееся кресло. — Жара у тебя… А как узнали про кражу на даче Горяиновых? — Ориентировка поступила. — Сабодаш достал очередную папиросу. — Вечером родственница заезжала за яблоками. Она же заявила в милицию. — Похоже, сами Горяиновы не знают? — Денисов вспомнил скуластого мужчину и его жену в квартире Бабичева. — Иначе вряд ли они поехали бы на Профсоюзную… — Теперь уж узнали… тема исчерпала себя. Помощник дежурного, широкоплечий, под стать Антону, сибиряк, вошел в помещение. — То дождь, то снег… — Сибиряк не закончил: на коммутаторе оперативной связи зажегся огонек. — Вот и капитан Колыхалова дает отмашку. — Антон снял трубку. — Слушаю. Дежурный по отделу милиции… Это была не Кира. Мужской голос спросил: — Милиция? — Голос явно пытались изменить, он звучал натуженно-хрипло, скрывая возраст. — Капитан Сабодаш, вас слушаю. Денисов мгновенно щелкнул тумблером записывающего устройства. — Несчастных случаев с людьми на участке не было? — На вокзале имеете в виду? — Свободной рукой Антон поднял вторую трубку, подал Денисову. — И на линии. — Линия большая… — В задачу Антона входило тянуть время как можно дольше, пока Денисов не свяжется с телефонной станцией, а та, в свою очередь, не засечет абонента. — …Три линейных отделения милиции обслуживают. Какой все-таки участок вас интересует? Неизвестный абонент помешкал: — От платформы Жилево к Москве… — Значит, начиная с Каширского участка, — уточнил Антон. — Сейчас наведем справки… Куда вам сообщить? — своим вопросом он ускорил развитие события. Мужчина заспешил: — Я сам вам позвоню. — Одну минутку! — Сабодаш дал задний ход. — Это наша обязанность. Ваш телефон? — Ничего. Я сам. Мне это проще. Трубку положили, но Антон держал тумблер включенным — до звонка с телефонной станции. — Ти-ти-ти… — пела трубка на столе. — Надо же! — По лицу Антона поплыли багровые пятна. — В руках был! Телефонистка АТС дала справку: — Звонили из автомата двести шестьдесят один — семнадцать, рядом с Бауманским метро. — Благодарю. — Денисов опустил трубку на рычаг. Зарегистрированы ли несчастные случаи на перегоне Жилево — Москва? — интересовался неизвестный абонент. В другое время подобный звонок вряд ли насторожил бы. Но сейчас… Это же маршрут поезда здоровья! Кира Колыхалова оказалась провидцем: кого-то весьма интересовало, жива ли Анкудинова и сможет ли она предстать перед следователем, чтобы дать показания… Было уже совсем поздно, когда Денисов шел от электрички к дому. Он шел медленно. Слишком медленно даже для усталого человека. Что-то определенное пыталось выстроиться в утомленном мозгу, но думать, рассуждать не было сил. Таял снег, и совсем по-весеннему пахло сыростью. Подойдя к дому, Денисов привычно поднял голову: все окна были темны, только у него на кухне горел свет. Лина читала журнал. — Появилось, красно солнышко, — сказала она, когда Денисов вошел в прихожую. Он молчал, стаскивая куртку. Как ни старался Денисов скрывать свое состояние, жене обычно с первого взгляда не составляло труда догадаться о его настроении. — Что-нибудь не так в «конторе?» Какие-то потрясения? — И она закрыла журнал. — Потом скажу… — Я так и предвидела… — В шесть утра за мной пришлют машину. — И это тоже. Денисов помыл руки, прошел в комнату дочери. Наташка спала на спине, закутавшись с головой. Денисов поправил одеяло. Облегченно вздохнув, дочь повернулась на бочок. Маленькая головка была влажна от пота. «Надо бы Наташку в парикмахерскую отвести», — подумал он, заметив, как распушились в беспорядке волосы дочери. На кухне Лина что-то разогревала. — Иди поешь. — Она сдвинула сковороду и поставила на конфорку чайник. — Обедать, конечно, не пришлось? — Работа… — Между прочим, такая же, как и любая другая… — Ты серьезно считаешь, что раскрывать преступления такая же работа, как и любая другая? — В том смысле, что между ней и личной жизнью все-таки должна быть грань… — Ты открываешь мне глаза, Лин! Ему не хотелось начинать дискуссию… Тем более что они уже не раз говорили об этом. — …А ты эту грань, милый, только-только начинаешь понимать. Даже дома ты как будто продолжаешь расследование. А представь, и я начну дома мучиться: отчего дробится графит или идет расклейка… — На работе Лина отвечала за качество продукции. — Но у вас можно установить причину на месте, не таская «хвост» за собой в дом. — Я так и делаю… — Она подумала. — И для этого быть богом вовсе не обязательно! Он все-таки ввязался в давний непрекращающийся спор. — А у нас это невозможно, Лин! Разве ты не видишь? Каждый раз будто начинаешь с нуля. Раскрытие вчерашнего преступления не дает никаких гарантий на раскрытие завтрашнего… Никаких преимуществ! Наверное, я просто не могу этого объяснить. И перестать думать о «деле» все равно что прервать технологический процесс у тебя на фабрике… — Особенность только в том, что вы имеете дело с людьми… — Вот! Тут ты права. — Он отодвинул сковородку. — Ты даже сама не представляешь, Лин, насколько ты права сейчас… Мы имеем дело с высокоорганизованной тончайшей материей. Ты посмотри на нашу хитрющую Наташку, и все поймешь… Ему расхотелось есть. Он опять видел голый февральский лес по обеим сторонам путей, частую сеть контактных подвесок над заснеженным полотном, бессильно откинутые маленькие руки Анкудиновой. |