Книга ПТУ для гоблинов. Понтийский тактический университет, страница 39 – Наталья Косухина

* * *

Габриэла Дакар

После сцены в аудитории я планировала сразу связаться с канцлером, но меня вызвали в лазарет, где произошло какое-то ЧП. В итоге выяснилось, что весть о свойствах тех или иных травок распространилась по всему учебному учреждению – и, конечно, кому-то захотелось подшутить над соседом.

Часа два, не меньше, у меня ушло на то, чтобы исправить художества великовозрастных детишек. Когда, совершенно вымотанная, я подошла к своей комнате, то у дверей меня ждал Рунеро. Хорошо, хоть не внутри.

– Вечер добрый, вам что-то нужно?

– Магистр Дакар, – улыбнулся бывший жених, – я помню, что ранее вы варили прекрасное средство от бессонницы. Не могли бы и мне приготовить флакончик по старой дружбе?

– А что же медпункт?

– Там закончилось, осталось только простое успокоительное.

Вздохнув и скрепя сердце, я согласилась помочь.

– В лабораторию спускаться на ночь глядя нет смысла, я одолжу вам из своих запасов.

Очень неохотно я впустила незваного гостя в кабинет и, чтобы не затягивать его визит, сразу направилась в спальню. Но едва я открыла туда дверь, как на меня напал столбняк.

В комнате, в свете свечи, полураздетый Реван надраивал полы.

– А… Но…

Что бы такое сказать?

За моим плечом вырос Рунеро.

– Очень и очень интересно. Магистр, вы интересно проводите время по ночам, – протянул бывший жених.

Я вспыхнула в одно мгновение, Реван зарычал. Не обратив на это внимания, я, спокойно развернувшись, залепила Рунеро оплеуху. Тот, не ожидая удара, – или, возможно, я не рассчитала силу, – пошатнулся, но на ногах устоял.

– Вы меня оскорбляете, не имея на то никаких оснований. Это недопустимо и неприемлемо. Вон!

– Габриэла… – начал гость.

– Вы называете девушку по имени, не имея на то ее разрешения, что говорит так же и о вашем воспитании. Мне позвать охрану?

– Не нужно, – раздалось у меня за спиной. – И один боец все сделает.

Рунеро зло глянул поверх моей головы.

– Поторапливайтесь, мне на вас еще жалобу писать ректору.

Губы де Неро поджались: он понял, что я серьезно.

– Вас не тревожит, что… воспитанная дама останется наедине с полураздетым мужчиной?

Последняя шпилька?

– Так я отбываю наказание, – сообщил Реван. – В преподавательской есть распределения, поэтому я здесь. Старался как мог, из последних сил, чтобы магистр в чистой комнате легла спать. Мне чуть-чуть осталось.

– А норм приличий для вас не существует? Вечер уже, – напрямую обратился Рунеро к старшему группы.

– Еще не поздно, чтобы уборка мешала магистру. В остальном все в порядке. Вы же знаете про правило, запрещающее отношения между преподавателями и студентами? Гоблины чтят честь.

В последних словах явно звучал намек на то, что у Рунеро высоких моральных устоев не существует, и это очень не понравилось гостю.

– Ну, тогда я без опаски оставлю вас наедине. – И, развернувшись, бывший жених вышел прочь, хлопнув дверью.

Я медленно повернулась к Ревану и, сложив руки на груди, вопросительно на него посмотрела.

– Извините, магистр, я пойду, мне нужно как можно быстрее закончить уборку.

И это все, что я услышала, после чего этот возмутительный во всех отношениях гоблин вернулся ко мне в спальню и продолжил мыть полы.

– Ну, одна радость: вы хотя бы не голый.

В ответ раздался лишь смешок.

Я должна была быть зла, раздражена и возмущена, но вместо этого чувствовала себя чертовски довольной. Тепло в груди все разрасталось, грозя поглотить меня и лишить разума. А мне было все равно.

Улыбнувшись краешком губ, я села за стол и принялась сочинять кляузу.

* * *

Желанная постелька манила меня в свои объятия. За весь день я так устала, что просто мечтала об отдыхе. Но когда я как раз уже собралась залезть под одеяло, мне пришел вызов от канцлера.

– Да что б вас всех!

Накинув халат и подойдя к зеркалу, я провела по нему рукой, принимая вызов.

– Где вас столько времени носило? – недовольно осведомилось появившееся в зеркале изображение хмурого Ревана-старшего.

– Ну, сначала у меня были лекции, потом в гости приехал бывший жених. Правда, не ко мне, и то радость. Каким-то образом он смог попасть ко мне в кабинет.

– Ему дали особую печать, но он пользуется ею неправомерно. Хорошо, это запишем.

Я с недоумением смотрела, не понимая, чему так обрадовался канцлер.

– Я проводила его к ректору. Потом снова были лекции, потом студенты-идиоты, потравившие своих товарищей, потом снова де Неро, которому потребовалось снотворное. Далее ваш сын, который намывал мою спальню. Очень профессионально, кстати, сразу виден опыт.

– Да, Донат в юношестве был довольно непослушным, – хмыкнул канцлер. – Однако что он делал в вашей комнате?

– Отбывал наказание.

– Что, из всего замка именно в вашей комнате?

– Я действительно пару дней назад оставляла заявку на уборку. Я понятия не имею, почему пришел именно ваш сын. Свяжитесь с ним и спросите, – начала раздражаться я.

– У меня не праздное любопытство. Де Неро приехал по ваши с Донатом души. Перед тем как убийцу схватили, она успела доложить, что у вас со старшим курируемой группы роман. И де Неро выбрали из-за того, что он был ранее с вами помолвлен и сможет выяснить правду. Во-первых, у де Неро свой интерес, во-вторых, он будет провоцировать моего сына. И если близкие отношения существуют, Донат может сорваться.

– Если существуют? Не рассказывай мне сказки. Ты видел, как он печется о ней, и у тебя сомнения? – раздался за спиной гоблина взволнованный женский голос, который принадлежал супруге канцлера. – Твоего сына опоили приворотным зельем и хотят или женить на себе, или подставить и лишить всего, к чему тот шел столько лет.

Мои брови взлетели вверх. Я заметила на севере, как пристально она нас рассматривала, но до обвинений пока дело не доходило. Открытие.

– Не слушайте ее, – отмахнулся канцлер. – Мы должны поговорить о ваших дальнейших действиях.

– Не слушай, зато потом ты пожалеешь! – воскликнул снова женский голос.

– Почему вы не допускаете, что теория вашей жены верна? – с любопытством поинтересовалась я.

– Я знаю своего сына. Его точно не опоили: поведение бы выдало. Странностей я не заметил, все тот же Донат. Но мне важно знать, какие отношения вас связывают?

– Я преподаватель, он студент.

Канцлер помолчал.