Онлайн книга «Ожерелье богини Кали»
|
«Лева, – не раз говорил ему Степаныч. – И не жалко тебе времени? Есть же программы компьютерного учета!» «Вот в один прекрасный день все ваши компьютеры сломаются, – отвечал бухгалтер Степанычу, – и что мы будем делать?» «Как могут сломаться сразу все компьютеры?» – возражал ему босс. «Очень просто: заразятся каким-нибудь новомодным вирусом – и кранты!» На этом, как правило, разговор заканчивался, и Лев Валерьянович продолжал вести свои записи. И вот сейчас он открыл свою книгу и быстро перелистал ее. Как Лев Валерьянович умудряется ориентироваться в этой книге, было для всех загадкой, но тем не менее не прошло и минуты, как он нашел нужную запись. – Вот, видишь, тут все четко указано – второго февраля прошлого года проданы платки фирмы «Бхатри», восемь штук… Как видишь, у меня ничего не пропадает! – А кому они проданы? – Ну, Евгения, это ты не по адресу обращаешься! Ты ведь знаешь, я в торговый зал никогда не выхожу, вся моя трудовая жизнь проходит исключительно в этой комнате! Кому проданы – это ты у продавцов спрашивай, хотя я не думаю, что они что-нибудь вспомнят! Разве у них память? Он же сегодня не помнит, что вчера продал, а ты хочешь, чтобы через два года… Женя хотела уже вернуться и рассказать капитану Шерстоухову, что ей удалось узнать, а дальше уж пускай он сам работает. Но что-то ее остановило. Она вспомнила трогательный детский хохолок капитана и неожиданно почувствовала желание помочь ему. Сделать для него все, что только сумеет. – Лев Валерьянович, миленький, а никак нельзя узнать, кто из продавцов работал в тот день? – Отчего же нельзя? – Бухгалтер внимательно посмотрел на нее поверх очков. – Каждый день перед закрытием магазина старший продавец снимает кассу и расписывается под суммой дневной выручки. Так что по кассовой книге можно в точности установить, кто снимал кассу в тот день. Он достал из ящика еще одну учетную книгу, пролистал ее и показал Жене нужную строчку: – Вот запись за второе февраля. Кассу снимал старший продавец Расторгуев П. Н. Женя расстроилась. Ниточка обрывалась: Павел Расторгуев больше не работал в их магазине. Примерно полгода назад он уволился, точнее – был уволен со скандалом, после того как его поймали на воровстве. Поймали, можно сказать, за руку, и Степаныч не стал передавать дело в полицию только потому, что от лишнего шума ждал неприятностей и дополнительных проверок, а стало быть, и расходов. Ну что ж, она сделала все, что могла… Женя поблагодарила бухгалтера и вернулась к терпеливо дожидавшемуся ее капитану. – Ну вот, все, что мне удалось выяснить, – сообщила она. – Такие платки у нас действительно продавались. Всего их было десять. Большая их часть, а именно восемь штук, была продана в один день, второго февраля прошлого года. – Одному человеку? – Да, одному. На них был выписан общий чек. – А два оставшихся платка были проданы разным людям? – Ну, во всяком случае, в разные дни. – А нельзя что-то узнать о покупателе, который приобрел сразу восемь платков? – К сожалению, продавец, который работал в тот день, уволился из нашего магазина, так что больше я вам ничем помочь не могу. – Можете, если скажете, как зовут того продавца и где он сейчас работает. – На первый вопрос я вам легко отвечу: этого продавца зовут Павел Расторгуев. Еще есть его адрес. А вот где он работает сейчас, я не знаю. Думаю, вам это установить легче, чем мне. – Разумеется, – кивнул капитан. – Что ж, раз больше вы ничем не можете мне помочь… «Почему он так разговаривает, что мне все время хочется оправдываться, – сердито подумала Женя, – чем я ему не угодила, интересно знать? Или у них у всех такая манера?» Очевидно, капитан увидел в ее взгляде что-то для себя нелестное, потому что он задержался и протянул Жене визитку. – Вот мои телефоны, – сказал он, – если вспомните что-то важное по поводу этих платков… Женя хотела сказать, что она вряд ли что вспомнит, она тогда вообще не работала в магазине, платков этих в глаза не видела, а сейчас они ей и даром не нужны, но опустила глаза и взяла визитку. «Все-таки он это или не он…» – Спасибо вам! – сказал Шерстоухов. – Вы очень помогли следствию… – Постойте! – оттаяла Женя. – Я хотела задать вам личный вопрос… – Что такое? – Капитан мрачно сдвинул брови и отшатнулся. – В чем дело? «Уж не думает ли он, что я к нему клеюсь? – возмутилась Женя. – Ишь, как шарахнулся!» – Я хотела спросить… для чего вам нужно узнать про эти платки, – торопливо заговорила она, – вы ведь, насколько я понимаю, не кражи расследуете. – Да, я из отдела тяжких насильственных преступлений, – признался капитан, как показалось Жене, с облегчением вздохнув, – эти платки, они фигурируют в деле об убийстве. – Неужели кого-то задушили? – ахнула Женя. – Не могу раскрывать тайну следствия, – с этими словами капитан вышел. По дороге в отделение он думал о том, что ему удалось узнать в магазине. Почти наверняка тот покупатель, который купил восемь платков, и есть их таинственный убийца. Или, по крайней мере, он знает убийцу. Два остальных можно не брать в расчет – они проданы в разное время, скорее всего – разным и случайным людям. Значит, нужно найти продавца Расторгуева и поговорить с ним. Может быть, он сможет что-то вспомнить о том покупателе… Он решил не откладывать разговор с продавцом, заглянул в блокнот, куда записал его координаты, и набрал номер мобильного телефона. В трубке раздался щелчок, и равнодушный механический голос проговорил: «Данный абонент временно не обслуживается». Все ясно, Расторгуев не заплатил вовремя за мобильную связь – еще один штрих к его портрету. К счастью, капитан записал не только телефон, но и адрес неуловимого продавца и тут же поехал по этому адресу. Дверь ему открыла молодая женщина с недовольным и невыспавшимся лицом. Халат у нее на груди распахнулся, видна была несвежая ночная сорочка. Женщина открыла, ничего не спросив, но тут же удивленно уставилась на капитана. – Чего надо? Ты вообще кто? – Капитан Шерстоухов. – Он предъявил женщине свое удостоверение в раскрытом виде. Женщина взглянула мельком, поправила упавшую на глаза обесцвеченную прядь и повторила: – И чего тебе надо? – Мне нужен Павел Расторгуев. Он дома? – Нету, – с отчетливой неприязнью припечатала женщина. |