Онлайн книга «Ожерелье богини Кали»
|
– А Душитель? – взволнованно спросила Женя. – Больше никого на месте пожара не найдено – ни живого, ни мертвого. – Значит… – Значит, Душитель выжил и ушел с места преступления. Жене показалось вдруг, что в квартире потянуло ледяным холодом. Холодом смерти. Душитель жив! А это значит, что он может в любую минуту прийти за ней. Женя теперь уже окончательно осознала то, что она интуитивно поняла в тот самый момент, когда увидела во дворе деревенского дома гибкую стремительную тень, – Душитель пришел в тот деревенский дом за ней. Его нисколько не интересовали ни люди Лома, ни Кристина. Ему была нужна она, Женя. Почему? Потому что он каким-то непонятным способом узнал, что она нашла ключ и записку в индийских шкафчиках профессора Шемаханова. Другого объяснения Женя не могла придумать. Другого объяснения просто не было. Но как он мог это узнать? Может быть, ему что-то сказала та женщина из Музея восточного искусства… сказала перед тем, как умереть… Женя подняла глаза и встретила настороженный взгляд капитана Шерстоухова. – Вы мне ничего не хотите сказать? – спросил капитан. – Ничего, – ответила Женя и отвела взгляд. – Ну, смотрите… – Капитан поднялся из-за стола. – А теперь мне действительно пора оставить вас в покое. – Да, пора, – как эхо, ответила Женя. – Спасибо за чай! Женя закрыла за Шерстоуховым дверь и вернулась в свою комнату. Если полчаса тому назад она хотела как можно скорее выпроводить назойливого полицейского – теперь, после того как она узнала, что Душитель выжил и исчез, ей страшно было оставаться одной в квартире. Тьма за окном казалась ей живой и угрожающей, Жене мерещились в этой тьме янтарно-желтые глаза убийцы… Однако усталость взяла свое. Женя прилегла на диван, не раздеваясь, – и тут же заснула. Ей снился густой незнакомый лес. Не лес – джунгли, полные птичьих трелей и шороха листьев под чьими-то мягкими крадущимися шагами, стрекота и шипения, далекого рычания и воя, полные напряженной и опасной жизни. Жизни, которая переплетена со смертью в живой, душный, непримиримый клубок. Внизу, под ногами у Жени, ярко-желтая лягушка сожрала какое-то зазевавшееся насекомое – и тут же на эту лягушку напала змея. Змея заглотила лягушку целиком, та еще билась внутри змеи в последних предсмертных конвульсиях – как вдруг с ветки дерева сорвалась большая черная птица, ударом клюва размозжила голову змеи, схватила ее поперек извивающегося туловища и понесла в свое гнездо. И тут же среди листьев мелькнуло гибкое тело леопарда… В голове Жени внезапно всплыли строчки давно забытого стихотворения – «Природы вековечная давильня соединяла смерть и бытие в один клубок…» И тут шорохи и трели, рычание и вой внезапно стихли, на джунгли опустилась напряженная, пронзительная тишина. Птицы и насекомые, змеи и животные затихли, попрятались по своим норам, гнездам, укромным щелям. Женя замерла, вслушиваясь в эту тишину, пытаясь понять ее причину. И поняла. Джунгли затихли в страхе перед чем-то или кем-то более опасным, чем ядовитая змея, более могучим, чем бешеный слон, более кровожадным, чем тигр-людоед. Где-то далеко послышались приближающиеся шаги. Женя замерла, прислушиваясь. Она поняла, что тот, кого так испугались джунгли, приближается, и он идет за ней… …Посреди ночи я внезапно проснулся, разбуженный каким-то новым звуком. Я приподнял голову, чтобы увидеть Арунью – но ее не было. Зато на толстой ветке дерева прямо надо мной лежал, обвивая ее, огромный питон. Толстый и длинный, как ствол большого дерева, он был так близко ко мне, что я чувствовал кожей его дыхание. Голова питона слегка покачивалась, его узкие глаза смотрели на меня, нет, не на меня, они смотрели прямо мне в душу! Я вскрикнул от страха. И снова проснулся, на этот раз на самом деле. Уже рассвело. Первые розовые лучи солнца пронизывали кружевную листву деревьев. В этой листве шуршали птицы, и они уже начали пробовать голоса в преддверии утреннего концерта. Я вспомнил вчерашний день, вспомнил ужасное побоище на тропе – неужели это действительно было? Может быть, все это приснилось мне, как приснился огромный питон? Я приподнял голову, взглянул туда, где во сне (или не во сне?) увидел питона. Но огромной змеи, конечно, не было. На толстой ветке надо мной лежала Арунья, она смотрела на меня с каким-то странным выражением, в котором были и жаркая ласка, и безнадежность. Впрочем, перехватив мой взгляд, она притушила это странное выражение. – Молодой сагиб проснулся! – проговорила она ласково. – Поешь, и мы отправимся в путь. – В путь? – переспросил я. – Ты хочешь сказать – во владения раджи Вашьяруни? – Я плохо понимаю язык молодого сагиба, – ответила Арунья. – Но я знаю, куда нам нужно идти, и я знаю самую короткую дорогу. Я подумал, что Арунья действительно плохо понимает мой язык, и решил довериться ей. Тем более что ничего другого мне не оставалось: без нее я не смог бы найти дорогу в джунглях, да просто не выжил бы в них больше часа. Арунья принесла мне воды и фруктов. Прежде всего я умылся, затем утолил жажду и немного поел, хотя при воспоминании о вчерашнем побоище еда вставала мне поперек горла. Затем мы спустились с дерева и пошли вперед. Арунья находила в джунглях одной ей известные тропинки, и мы продвигались довольно быстро. По сторонам от нашей тропы то и дело раздавался подозрительный шорох и треск ветвей, словно там крались какие-то живые существа, но Арунья не обращала на эти звуки внимания, и ее спокойствие передавалось мне. После полудня в ветвях деревьев показалась стайка обезьян. Они какое-то время двигались за нами, издавая громкие гортанные крики и звуки, похожие на смех, но наконец отстали, увлеченные чем-то новым. Так прошло несколько часов, но джунгли все не кончались, мы не встретили ни одного человека и не увидели возделанной земли. – Долго ли нам еще идти? – спросил я Арунью, когда мы остановились немного отдохнуть. – Скоро ли мы увидим населенные земли? – Молодой сагиб может не волноваться, – ответила девушка. – Арунья приведет его куда нужно, и приведет скоро. |