Онлайн книга «Принцесса огорошена»
|
– Коля, но после того, как я получила наследство, никто не умер! А тут – две родные сестры и еще одна неизвестная девушка по имени Ольга Колесникова, за которую Роза Жемчужная себя с переменным успехом выдает! – У тебя и сестер-то не было, – резонно возразил Николай Иванович. – А Колесникова? Почему-то у меня сложилось устойчивое впечатление, что нас поджидает еще один покойник в кустах! – Сан Саныч, замовкны, – младший детектив Яретенко рассердился и, как это обычно случается в подобные моменты, вспомнил "украшьску мову". – Ось колы тоби за пошуки цього покийныка заплатить п'ядэсят тысяч, тоди и почнэшь його шукати! Доси ж нэ звернувся нихто? Так? – Почитай вот это! И прослушай радиоспектакль! Я сунула помощнику под нос свою тетрадку и щелкнула диктофоном. Николай Иванович внимательно выслушал разговор Владилены и Регины Васильевны, прочитал мои выводы и тяжело вздохнул. – И после этого тебе еще что-то непонятно?! Ну, не повезло девчонке! Ты помоги человеку, дай свободно вздохнуть! Она тебе потом всю жизнь будет благодарна! – Я хочу кое-что проверить… – Ну что ты еще хочешь проверить?! – младший детектив Яретенко стукнул себя по лбу автокаталогом. – Ты поедешь с Ефремом в Йошкар-Олу разыскивать тело, а я съезжу в тюрьму, откуда сбежала дочь Ефрема Жанна. – Зачем? – вытаращился младший детектив Яретенко. – Зачем, зачем… – обозлилась я. Никакого веского довода, кроме жгучей внутренней потребности разобраться в этом деле, у меня не было. – Потому что надо! Николай Иванович был сильно недоволен. – У богатых свои причуды… Тебе надо было не детективное агентство, а благотворительный фонд открывать! Я надеюсь, ты Жемчужным про свои изыскания ничего не собираешься сообщать? – Нет, – успокоила его я. – Розе скажу, что собралась на курорт с любовником. Она меня за полную дуру держит, так что должна поверить. – С любовником? – подозрительно покосился на меня Николай Иванович. – Когда это у тебя успел появиться любовник? – Коля! – разозлилась я. – Никакого любовника у меня нет! Откуда ему взяться?! Я уже старая и никому не нужна! – Это ты, Сашка, зря, – крякнул Николай Иванович. – По-моему, так… – Коля! – пришлось рявкнуть. – Не спорь! – Ладно, – примирительно закивал помощник, – ты старая и никому не нужна. – Ну спасибо, – кивнула я. – А что? Ты же сама велела не спорить, – издевательски пожал плечами младший детектив. Я вздохнула и вернулась к главной теме. – Вот только как мне проникнуть в тюрьму? Да еще заставить ее начальника поведать всю правду о Жанне Агалаевой? Николай Иванович наморщил лоб и предложил: – А давай тебя посадим! Я помолчала, потом каменным голосом спросила: – Другие предложения есть? Следующие полчаса мы обзванивали знакомых с одним и тем же вопросом: кто имеет право беспрепятственного прохода в тюрьму, да еще и с возможностью расспрашивать ее начальство? Мне было предложено притвориться: журналисткой, инспектором СЭС, пожарным инспектором, ревизором главного управления исполнения наказаний, вдовой известного бандита и даже бывшей любовницей начальника, которую он давно забыл. Еще через час мы впали в уныние. Николай Иванович вытащил из-под пятой точки пульт и машинально им щелкнул. На экране появилась репортерша программы местных новостей. – Всем известно, что депутат Макаров неоднократно поднимал в Законодательном собрании вопрос о соблюдении прав человека в российских тюрьмах. Ряд его заявлений носит откровенно популистский характер. В России, где в местах лишения свободы отбывают наказание около трех миллионов человек, тюремная тема вполне способна принести дополнительные очки в предвыборной гонке… – Коля, – пробормотала я, не отрывая глаз от экрана. – Кажется, у меня есть план. Дай-ка мне записную книжку. Та-а-ак, Соколов… Вадим Соколов, мой прежний гражданский супруг, ныне трудится на Исаакиевской площади, в одном из самых фешенебельных офисов "Астории". Действительно, где же еще сидеть политтехнологу, как не рядом с Законодательным собранием? Впрочем, уровень местных выборов Вадим миновал давно. Соколов, психиатр по образованию, после окончания Военно-медицинской академии попал в "почтовый ящик" и был направлен для получения второго высшего образования на… филологический факультет. Вадим изучал связь между человеческой психикой и речью. Особенно в части воздействия речи на эту самую психику. Я прожила с Вадимом два года, а потом он ушел, выдав самое оригинальное объяснение, какое мне только приходилось слышать: "Сашка, я тебя так сильно люблю, что, боюсь, еще чуть-чуть, и у меня сформируется привычка тебя так сильно любить. А знаешь, что это означает? Это означает, что уйти я уже никогда не смогу, стану твоим рабом и ты перестанешь меня уважать". Перестройка, принесшая нескончаемую череду референдумов и выборов, превратила знания Соколова в золото. В смысле – неиссякаемый источник доходов. Теперь он активно востребованный политтехнолог. Прорваться к нему в кабинет – проблема из проблем. К счастью, Вадим питает ко мне самые светлые чувства и оставил номер конфиденциального мобильника. Я набрала его с замирающим сердцем. Только бы Соколов оказался в России! Современный уровень связи оставляет место для облома, вроде: "Извини, сегодня встретиться не смогу. Я в Новой Зеландии". – Алло? – ответил знакомый бархатный голос с едва различимыми "рычащими" интонациями. Такой тембр Соколов вырабатывал в течение нескольких лет. Якобы подобная частота повышает убедительность речи. – Вадим? – обрадовалась я. – А это Саша! Вот, решила позвонить… – Ворошилова, – оборвал меня бывший гражданский муж, – говори быстро, что тебе надо? Я слегка опешила. Воспользовавшись паузой, Соколов высказал все, что думает по поводу моего прошлого звонка. Мол, использовала его и бросила. Ни встречи, ни звонка. – Ну, не злись, пожалуйста, – я перешла на приторно-сладкий тон голливудских капризниц. Когда в кино какая-нибудь дама желает задобрить главного героя, она всегда говорит таким голосом. – Я тебе звонила, честное слово, но меня не соединяли! Трубка же не отвечала. Вот я и подумала, что ты уехал куда-то… Наврав с три короба, я уповала на то, что Вадим будет "сам обманываться рад". – Ладно, – смягчился Соколов. – Положим, я тебе поверил. Теперь ты скажешь, какова цель звонка? – Может быть, встретимся, поговорим… – Отлично, в семь у меня дома, – тут же последовало предложение. Я замялась. Возвращать интим в отношения с бросившим меня мужчиной не хотелось. |