Онлайн книга «Принцесса огорошена»
|
– Инспектор по делам печати, – я сунула субъекту в нос липовое удостоверение. – Мне нужен Георгий Блошкин. – Что вам надо? – истерично взвизгнул кудрявый субъект в очках. – На вашу газету поступил официальный запрос с требованием разобраться в деятельности журналистки Владилены Милявской. Я имею полномочия просмотреть ее рукописи или иные исходные материалы. Милявская официально числилась внештатным корреспондентом только в вашей газете, все ее статьи в других изданиях печатались со ссылкой на вашу газету. И я не уйду отсюда, пока вы не расскажете все, что вам о ней известно. Даже если придется караулить вас внизу месяц! – Если вас послал Денник, то все равно ничего не добьетесь! Материалы уже в печати! Я тут ни при чем! Раньше надо было! – вопил несчастный, пытаясь выпихнуть мою ногу наружу. Денник! Это же фамилия из записной книжки Владилены! Так-так… Интересно, почему редактор так боится его визита? – Не устраивайте детский сад, – я разозлилась и резким рывком распахнула дверь. – Давайте поговорим! – Я ничего не знаю! – плаксиво заявил редактор. – Владилена приносила готовые статьи. Где она брала материал, понятия не имею. – Для начала представьтесь, – рявкнула я, наступая на тварь дрожащую. – Геша, – проскулил кудрявый товарищ. – Послушайте, Геша, обещаю, что если вы правдиво ответите на все мои вопросы, то я уйду и никогда сюда не вернусь. Хорошо? Геннадий обреченно вздохнул и поплелся за свой рабочий стол, заваленный бумагами. – Что вы хотите узнать? – Кто из этих людей, – я вытащила из кармана записную книжку Владилены, – пошел бы на убийство, только бы не допустить публикации материала о себе? Геша тупо поглядел на замусоленные странички. – Хотите – верьте, хотите – нет, но я ничего не знаю! Владилена не жила в России. Появлялась неожиданно и каждый раз привозила сенсацию. Денег не брала, хотя, очевидно, в них не нуждалась. Единственное, чего хотела, – чтобы как можно больше людей прочитало ее материал. Даже приписку делала, что разрешается цитировать и перепечатывать без согласия автора. Все! Доходы оставляла нам. – И вы ни разу не задумались, что эти публикации могут кому-то навредить? – Вы знаете, может быть, это покажется вам циничным, но я считаю так: если человек не совершает ничего постыдного, то и скомпрометировать его невозможно. Все, что печатала Владилена, на поверку оказывалось чистой правдой. Можно сказать, она вершила правосудие над теми, кто надеялся остаться безнаказанным. К примеру, стареющая Ведерникова могла бы уйти в тренеры, но ведь нет! Ей хотелось заработать много денег, и она использовала свою племянницу… – Ну вот Жирнов, скажем, в чем провинился? – спросила я. – Никто не заставлял господина Жирнова подставлять своих бывших партнеров, – буркнул в ответ Геша. – Жирнова убила собственная жадность. Он мог бы нормально вести бизнес, в поте лица зарабатывать свой кусок хлеба с маслом и икрой. Но ведь ему хотелось все и сразу! Зачем он втайне от них ввел в совет директоров человека, который должен был обанкротить компанию? – Не знаю, – честно ответила я. – Затем, чтобы потом выкупить остальные доли за бесценок! Вот и получил… – Геша откинул назад сальные кудри, – девять граммов в сердце… – Интересно… – протянула я, закуривая сигарету. – Хорошо, положим, Владилена преследовала благородную цель восстановления справедливости. Тогда объясните, почему более половины фамилий в этой книжке ни разу не разоблачались? Вот Жемчужная, к примеру… Я уставилась на Блошкина немигающими глазами. Геша внезапно посерел и отодвинулся чуть назад. – Почему вы спрашиваете? – Видите ли, Геша, есть версия, что гражданка Милявская погибла в результате несчастного случая, – уклончиво ответила я. – Принимала ванну и уронила в воду включенный фен. Такое редко, но случается. Вот я и спрашиваю, могла ли Роза Жемчужная желать смерти Владилены? Геша сглотнул слюну и положил руки на стол. – Вы ведь не из Комитета по делам печати? Да? – И оттуда тоже, – последовал мой уклончивый ответ. – Скажем, провожу служебное расследование по заданию некоторых влиятельных лиц. Блошкин тяжело вздохнул. – Меня закроют? – он махнул рукой. – Хотя после смерти Владилены все равно. – Почему? – удивилась я. – Потому что она была главным учредителем издания, – последовал ответ. – Владилена учредила эту газету?! У меня чуть жвачка изо рта не выпала. "Орбит" после утреннего кофе незаменимая вещь. Здорово снимает специфический желтый налет от бодрящего напитка. – Ага, после того как вышла из тюрьмы, – выдал Геша второе убийственное откровение. – За что она сидела? – осторожно спросила я. – Точно не знаю, кажется, за мошенничество, – пожал плечами редактор. – Геша, если вы сейчас расскажете мне всю правду, то можете рассчитывать на хорошее выходное пособие. Газета ваша, разумеется, при нынешних обстоятельствах закроется. Большого вреда, думаю, от этого не будет. А вы сможете сносно пожить то время, пока будете искать работу. Итак, зачем Владилене Милявской понадобилась эта газета? – Сколько? – редактор перешел на язык фактов и цифр. – Ну, положим тысяча долларов вас устроит? – я решила начать с малого. Геша презрительно фыркнул. – Естественно, нет, – он окинул меня оценивающим взглядом. – Вот три – нет, три с половиной – в самый раз. – Договорились. Дорого же мне обходится дело Розы Жемчужной! – Привезите деньги, тогда и будем разговаривать, – повеселел редактор. – Нет уж, поедете со мной до ближайшего банка. Надеюсь, это вас не сильно отвлечет? – До пятницы я совершенно свободен, – ответил Геша фразой из Винни-Пуха. Через полтора часа, получив от меня конверт с требуемой суммой, Блошкин с комфортом расположился за столиком ресторана "Магриб", который выбрал местом своих откровений. – С чего начать? – Желательно с начала… Мне настоятельно совали в руки меню, хотя ничего, кроме кофе, я брать не собиралась. Бессонная ночь, безумный вечер – все это давало о себе знать. Блошкин же скромностью не отличался. Раскрыл меню и, пробежав по нему глазами, продиктовал официанту заказ. Дождавшись, пока он закончит, официант повернулся ко мне и с деланой улыбкой на лице спросил: – А вы что будете заказывать? – Кофе, эспрессо, два, – отрывисто продиктовала я. |