Онлайн книга «Принцесса огорошена»
|
Тот повернул фотографию к себе, вытащил из другого кармана очки, надел их и еще раз посмотрел. – Фу-ух, я уж думал, не ту фотографию взял! Вы так не пугайте, – махнул он рукой. – Ничего я не путаю! Это моя дочь – Роза Жемчужная. – Да? – я плотно сжала руками виски. В голове пронесся вихрь. Говорят, у каждого человека на Земле есть абсолютный двойник и все люди братья. Судя по фотографии, встречаются и сестры-близнецы. Что же? Не верить своим глазам? Или допустить, что чудеса иногда случаются? Факт оставался фактом: с портретной, профессионально выполненной цветной фотографии размером тринадцать на восемнадцать на меня смотрела… Ольга Корсакова! Только я разинула рот, чтобы сказать: "Да она же только что здесь была!", как Николай Иванович, взмахнув руками, завопил: – Сан Саныч! Я вспомнил! Мне нужен срочный укол! Ой! Помощник схватился за сердце и заковылял к двери. Жемчужный недоуменно уставился на поклонника цыганского романса. – Гхм, – я кашлянула, – минутку. Только я приблизилась к Николаю Ивановичу, тот намертво вцепился в мой локоть и повис. – Скорее! В мой кабинет… там аптечка! – и, быстро-быстро перебирая полусогнутыми ногами, потащил меня в соседнее помещение. – Коля, ты что устроил?! – возмутилась я, стряхивая помощника со своей руки. – Что за… – Послушай, – зашептал Николай Иванович, притворяя дверь, – я знаю, что ты хочешь сказать, но это не правильно! Я видел девушку, которая к тебе обратилась. Да, она похожа, но Ефрему об этом говорить не обязательно! – Почему? – уперлась я. – Во-первых, нет никакой гарантии, что это она, а во-вторых, подумай о нашей репутации. Представляешь, если мы в течение нескольких дней отыщем его дочь? Об этом точно по телевидению сообщат! Не говоря уж о деньгах, – добавил помощник. – Я понимаю, что тебе на это наплевать, но некоторые военные пенсионеры в средствах весьма и весьма нуждаются! – Коля, – изумилась я. – Как тебе не стыдно?! Человек волнуется, переживает! – Ну с чего ты взяла, что девица, которая утром приходила, – это его дочка?! – зашипел помощник. – Мне Люда сказала, утренняя барышня обратилась по поводу проблем со свекровью, так? – И что? Ты же слышал – его дочь сбежала к жениху. Вполне логично предположить, что они поженились. А еще Ефрем сказал, что их семьи не ладят!.. – Но жениха-то звали Христо! А у этой, утренней, как мужа величать? – Олег, – я пришла в легкое замешательство. Воспользовавшись моментом, Николай Иванович тут же изложил мне свой план. – Слушай, давай мы сейчас не будем его обнадеживать, ладно? С ним же в случае ошибки удар приключится! Завтра ты поедешь к этой девице и осторожно выяснишь, кто у нее папа, мама… Ясно? Если подтвердится – тогда ради Бога, валяй, воссоединяй семью. И, кстати, оплата будет вполне заслуженной. Расследование-то проведено! А? – Коля, все-таки это нехорошо, – я скрестила руки на груди и отвернулась. – Очень даже хорошо! – ответил младший детектив. – Дочку нашли. Нашли быстро. Расследование провели! Чего еще нужно? Сашка! Подумай о людях! Я на своей "шестерке" девятый год езжу! Она подо мной как-нибудь рассыплется! Умру в дорожно-транспортном происшествии, и тебе будет стыдно! – Почему это? – вытаращилась я, не поспевая за ходом мысли Николая Ивановича. – Я к тебе буду в кошмарах являться и говорить: "Если бы у меня была новая машина"… – Ага, то есть ты рассчитываешь напарить этого несчастного, чтобы приобрести себе груду штампованного железа? – я уперла руки в бока. – Коля, скажи мне, пожалуйста, знакомо ли тебе такое понятие, как "этика"? Николай Иванович стал величественно-серьезным, скрестил руки на животе и усевшись на край своего стола, изрек: – По понятиям, Сан Саныч, живут бандиты, а я, как честный человек, вынужден существовать на подножном корму объективной реальности! Да-а, просто так высшие флотские чины не раздают… Ефрем, увидев нас, изобразил на лице испуг. – Ай-яй! Все хорошо? – он вдруг встал и хлопнул Николая Ивановича по заду. Тот оторопел. – Не понял?! – Укол не больно? – молитвенно сложил руки Жемчужный. – Какой еще укол? – буркнул помощник, подозрительно косясь на артиста, потом сообразил, что забылся, и схватился за голову. – Ах, укол… Да, знаете ли, как всегда. У Александры Александровны рука легкая… – Мы берем ваше дело, фотографию прошу оставить. – И координаты для связи, – добавила я. Ефрем нацарапал на листке номера каких-то телефонов и вытащил из кошелька деньги. – Вот, здесь тысяча. Это задаток. – Угу, – младший детектив Яретенко тут же ухватил зеленые купюрки и выбежал с ними в приемную. Жемчужный приподнял шляпу и поклонился. – Я ухожу, но не прощаюсь. – До свидания, – я из последних сил изображала любезность. Получив корешок от приходного ордера, клиент удалился. Может быть, это и не профессионально, но на меня моментально снизошло облегчение. Я расстегнула пиджак и развалилась в своем кресле, закинув ноги на подлокотник. За окном уже стемнело. Сейчас выпью чашку кофе и поеду домой. Взгляд зафиксировался на видеокассете. – Хоть посмотрю, что там про меня рассказывают… – Сашка, может, тебе показалось? – Николай Иванович вернулся, разглядывая фотографию Розы Жемчужной через увеличительное стекло. – Он же русским языком сказал: "Дочка пропала двадцатого сентября, сбежала к жениху". А твоя дамочка пришла по поводу разборок со свекровью! И зовут ее Ольга! Вот если бы появилась цыганка с потерей памяти, тогда другое дело! Кстати, трюк с охраной ты хорошо придумала. Они небось уже всему зданию успели рассказать, что у нас звезды шоу-бизнеса обслуживаются! – Да? – удивилась я. – А мне показалось, что это ты его специально приволок! – Ну-у… – Николай Иванович почесал лысину. – Знаешь, как это бывает. Я мог рассказать журналисту, тот брал потом интервью у Жемчужного, Ефрем пожаловался на свои семейные проблемы, репортер вспомнил про меня… – Это ж как надо ненавидеть романсы, – пробурчала я. – Кстати, ты не думаешь, что надо отметить успешное начало работы? – Николай Иванович красноречиво щелкнул пальцами по нижней челюсти. – Где-нибудь посидели бы… – Нет уж! Я домой! – Ой, – вздохнула Людочка, когда я одевалась, – здесь все так шикарно, что можно жить остаться! Стены нашего офиса выровнены и покрашены в "блекло-лососевый" цвет. В сочетании с кожаной мебелью ванильного тона и темно-коричневыми полированными столами создается очень теплая цветовая гамма. Вишневый паркет сверкает новеньким лаком, зеркала блестят, а икебаны из сухих растений располагают к медитации… проще говоря, навевают сон. Особенно это чувствуется под вечер. Дизайнер, которого прислал Вадим Соколов, сделал все настолько безупречно, "с высоким вкусом", что так и хотелось пришпилить на стену кричащий рекламный плакат. |