Онлайн книга «Любовь и смерть по вызову»
|
– Вы Борисов? – догадалась она. – Да, Борисов Михаил Анатольевич. – Вы раньше пришли на полчаса. – Ничего, ничего, я посижу. Вы не беспокойтесь. Обычно она брала получасовую паузу. Запомнить медицинскую карту, собраться с мыслями, в общем разгрузиться. Некоторые клиенты были очень уж занудливы и буквально выносили мозг. Но к Борисову она сразу почувствовала жалость. Тот сидел, как послушный ученик, и за свои же деньги готов был ждать сколько угодно. Если бы Люба вообще не пригласила его в кабинет, он и тут не устроил бы скандала. – Заходите, пожалуйста, – тихонько вздохнула она и открыла перед ним дверь. – Присаживайтесь в кресло. Он робко вошел и, втянув голову в плечи, неуверенно огляделся. Кабинет у Любы был маленький, но довольно уютный. Ничего, сейчас этот человек осмотрится, привыкнет к окружающей обстановке, освоится и разговорится. Надо его лишь немного расшевелить наводящими вопросами. – Присаживайтесь, Михаил Анатольевич. Тот поспешно сел. – Вы всегда стараетесь приходить раньше назначенного времени? В любое место? – Да, знаете ли. Боюсь опоздать. Но мне даже приятно посидеть с полчаса где-нибудь в коридоре, настроиться, так сказать. Потом уже не так страшно. – Вы работу ищите, так? – Да. Давно уже ищу. – Просто когда вы говорите о коридорах, о страхе… – Собственно, в этом и есть моя проблема. Я не понимаю, почему не могу найти хорошей работы. Да что там! – Борисов махнул рукой. – Вообще никакой! У меня нет таких недостатков, которые… словом, вредных привычек. Люба не хотела сразу же переводить разговор на Варягина. Человек пришел за помощью, а она врач. Пусть уж милиция с убийствами разбирается. Она присела напротив и стала внимательно слушать. Но Борисов через некоторое время сам заговорил о бывшем хозяине: – …хорошая работа. И начальник хороший человек. Хозяин то есть. Потому и наговорам поверил, что хороший. А я, вот, не умею себя защитить. Не верят, ну что ж. Почему-то те, кто врут, в себе уверены. А я, вот, правду говорю, а оказываюсь виноватым. Так что ж, учиться врать? Она молчала, слушала. Слушать – ее работа. Если психотерапевт начинает давать советы, это уже непрофессионализм. Надо подводить пациента к мысли о том, какое решение ему принять, как найти выход из сложной ситуации, но ни в коем случае это решение не подсказывать и не навязывать. – …наказывает. Вот ему тоже досталось, Варягину, хотя он хороший человек. – Борисов повторял это без конца. По нему выходило, что все вокруг исключительно хорошие люди. Все кроме него. – Но слушает людей плохих. – Наконец-то к огромной Любиной радости появились и плохие люди! – И им верит. Почему человек не видит тех друзей, которые ему по-настоящему друзья, а врагов своих возвышает? Почему? – Это уже вопрос философский. Давайте вернемся к вашей проблеме. Вы давно знаете Варягина? И в каких вы с ним отношениях? – Да ни с кем я не могу быть в отношениях! Ни в каких! Я навязываться не умею. Друзей у меня нет, – уныло сказал Борисов. – Видите ли, в результате эволюции гомо сапиенс постепенно переродился в эго сапиенс. Человек разумный стал эгоистом разумным. «Я» прежде всего, а с остальными надо поступать в интересах своего «я». И получается, что люди хорошие только с тем, кто им выгоден. Отсюда и доброта эгоистичная, с выгодой, с подтекстом. А я словно и не эволюционировал вместе с прочими, остался, так сказать, на первой ступени, а потому никак не могу приспособиться. Когда хочешь кому-то стать другом, то получается все наоборот. Люди правду и искренность до себя не допускают. А вдруг да от этой правды будет больно? Боли никто не хочет, душу, значит, на замок. И никого туда не пускают, особенно добрых, как я. И как мне сблизиться с понравившимся человеком, тем более что он начальник, а я никто? Я не могу быть ему другом из-за разницы в социальном положении. Мне сначала тоже надо стать бизнесменом, а это невозможно. – Но теперь вы почувствовали, что между вами установилось равенство, и решили с ним сблизиться? – Да. Я к нему зашел. По-дружески. Помощь предложил. – Очень хорошо. – Да ничего хорошего! Он ведь мучается, страдает. Но думает, что все дело в деньгах. Главное – это раздобыть деньги, раздать долги. А ведь получит он деньги и вновь побежит по тому же кругу. Все эти плохие люди вновь к нему вернутся и будут им пользоваться. – А что, по-вашему, может облегчить его страдания? – Бросить все, фирму продать, квартиру тоже, – решительно сказал Борисов. У него даже голос изменился. Михаил вдруг заговорил уверенно, будто он единственный знал правильный Варягинский жизненный путь. – Я ему домик в деревне предлагаю. Тишину, покой. Разве плохо? – А если он не хочет? – Ему покой нужен, – упрямо сказал Борисов. – Сейчас, как никогда, нужен покой. И я ему помогу. Я спасение ему несу, а он упрямится. – Вы лекарства какие-нибудь употребляете? – Лекарства? – Это я к тому, что если вдруг буду рекомендовать вам медикаментозное решение проблемы. – Выписывали уже, – резко оборвал ее Михаил. – И успокоительное, и снотворное. Много чего выписывали. – Пьете их? Таблетки? – Нет. Не пью. – Почему? – Да не хочу я успокаиваться! Я переживаю. За людей. – Скажите, а кто вам их выписывал? – Доктор. Невропатолог. – По причине? – Я вроде бы, когда сильно нервничаю, агрессивным становлюсь. То есть не всегда, конечно, а если здорово припечет. – Что значит припечет? – Ну, припечет. Сам не знаю, как это происходит. Когда я сильно нервничаю, меня трое не могут удержать. Сила ужасная во мне просыпается. Когда мне за кого-то очень уж надо заступиться. – Интересно. И как она проявляется, эта сила? – Дверь могу, например, запертую плечом вышибить. Запросто. – А человека убить? Врага? – Врага, наверное, могу. – А того, кому успокоение надо? – Не знаю. Не пробовал. – Когда сильно нервничаете, в каком вы состоянии? Помните потом что-нибудь? – Не особо. – Михаил нахмурился: – Не помню. Это импульс. Чувствуешь себя ружьем после отдачи. Сначала будто выстрелил, а потом назад отбросило. Выстрела не помню, помню только, когда назад отшвырнет. Вы мне таблеток не выписывайте. Не помогает. Я лучше в коридорах полчаса посижу и успокоюсь. Может, мне не везет просто? А? – Как вы себя сейчас чувствуете? – Вроде бы полегче. Полегче, да. – Вы должны ко мне приходить и дальше. По крайней мере, два раза в неделю. |