Книга Честное волшебное! или Ведьма, кошка и прочие неприятности, страница 69 – Ева Никольская, Кристина Зимняя

– Мед, кстати, отдай, пока не разбила. Он не Этьен, его ни душить, ни обнимать не надо.

Сражаться за банку, которую принесла для больной, ведьмочка, естественно, не стала. Устроив ее рядом с осой, она сцепила пальцы в замок и уставилась на них, пытаясь мысленно ответить на вопрос, заданный подругой. А и правда, чего она хочет от дьера оружейника? Чтобы он был счастлив, но при этом не смел жениться на другой? Чтобы продолжал всю жизнь любить ее – Майлу – без перспектив на брачные узы с ней, потому что это вроде как неправильно? А что же тогда правильно?

– Так что там с Этьеном, Джемма? – зачерпнув ложкой мед, напомнила о себе оса.

– Я… я не знаю, – пробормотала девушка, покраснев.

А выговорится хотелось, и очень. Но кроме Вишни, которая в последние дни предпочитала общество Эдгарда, и Олли, занимавшей сторону дьера оружейника, у нее больше не было подруг. Однокурсницы из школы ведьм остались в прошлом, друзья-соседи – тоже. Да и в той казавшейся теперь далекой жизни до похорон встречи Майлы с бывшими одноклассницами становились все реже, потому что каждая из них была поглощена собственными делами. В доме же Аттамса, кроме Ви, добродушной экономки Валии да близняшек, и вовсе не с кем было общаться.

Зато там был Этьен – мужчина, которым она восхищалась. И втайне мечтала, что встретит такого же и выйдет за него замуж. Совершенно такого же, абсолютно, ну просто брата-близнеца… а еще лучше – его самого! И осознание этого пугало девушку. А суррогат дьера оружейника не спешил появляться на ее пути, в то время как других поклонников у молоденькой ведьмочки хватало. Но куда им было до ее идеала? А потом учеба закончилась, и девушка, получив от опекуна самый желанный на свете подарок – ожерелье с кусочками зеркал, – вернулась в его дом, чтобы окунуться в заботу и внимание того, с кем отчаянно хотела быть и от кого так же отчаянно хотела сбежать.

– А что знаешь? – спросила сыщица, нарушив поток чужих воспоминаний.

И Джемма не выдержала:

– Знаю, что люблю его, Олли. Как последняя дура, давно люблю, поняла это, еще когда Кларисса малышек под сердцем носила, и оттого я ощущала себя неблагодарной тварью. Но тогда он видел во мне подростка, а не женщину, и скрывать эти постыдные чувства в себе было проще. А потом сестра умерла… – Девушка невольно всхлипнула, но волю слезам не дала, тут же утерев глаза. – Это чувство, оно всегда… всегда было неправильным! Аморальным! Недопустимым! Понимаешь?

– Не-а, – облизав ложку, сказала рыжая. – Вот если бы ты меня так любила, это было бы неправильно, потому что мы обе девушки, хотя… всякое случается, – философски заключила она.

– Но он муж моей сестры! – Вскочив с места, Джемма принялась нервно расхаживать по комнате.

– Так не брат же, – дернула плечом рыжая, продолжая спокойно поглощать лакомство. – И сестра уже шесть лет как того. Наверняка давно переродилась и живет теперь в каком-нибудь семействе маленькой девочкой с подчищенной памятью.

– Это я понимаю, но… Я ведь ношу фамилию Аттамс, люди знают, что я часть этой семьи.

– Так и прекрасно! Не надо будет менять медальон после свадьбы.

– Олли!

– Что? – скосила на нее глаза оборотень.

– А люди что скажут? Я же родная сестра его жены! Да и росла в его доме с малолетства. Он мне в отцы годится!

– Это вряд ли, – со знанием дела заявила сыщица. – Ен, конечно, парень хоть куда, но сомневаюсь, что он в четырнадцать лет успел кого-то зачать.

– Олли!

– Ты повторяешься.

– Олли, я не хочу портить ему репутацию, а наши отношения… они неправильные. – И совсем тихо ведьмочка закончила: – Так все говорят.

– Тебя так беспокоит чье-то мнение?

– Да! – Джемма резко остановилась, смяв пальцами передник. – Соседи этого не поймут, станут косо смотреть, презирать Этьена… его дело рухнет, мастерские перестанут приносить доход, и семья Аттамсов разорится. А девочки? Как это отразится на них? С ними никто не захочет дружить. И все из-за меня!

– Обалдеть! – восхищенно выдохнула Олли-о. – Ен прав, действительно знатный рассадник тараканов.

– Каких тараканов? – не поняла девушка.

– Больших и дрессированных, – сказала оса, вновь принимаясь за мед. – И я даже знаю, кто дрессировщик. Дьера Гангрена!

– Кто?

– Забудь, просто мысли вслух, – отмахнулась сыщица. – Продолжай, дорогая. С удовольствием послушаю о том, как ваша взаимная любовь приведет дьера оружейника, его потомков и вообще весь Готрэйм к неминуемому краху, – пафосно закончила она и, не сдержавшись, хихикнула.

– Олли-о! – укоризненно воскликнула ведьмочка.

– Двадцать шесть лет как Олли-о. Давай, не томи, что еще тебе добрые люди… вернее, мать Этьена напела?

– Дьера Ганн? – переспросила девушка, оставив в покое фартук.

– Ага, – отсалютовав ей банкой, в золотом содержимом которой была полуутоплена ложка, подтвердила оса.

– Думаешь, все не так ужасно, как она говорит? – Воодушевившись, Джемма снова села на стул.

– Уверена.

– И он меня действительно любит?

– А есть сомнения?

– Конечно же есть! – решив говорить начистоту, воскликнула ведьма. – Его матушка с подругой обсуждали скорую свадьбу Этьена с племянницей градоправителя. Да что там! Я сама их видела. И он ей так ласково улыбался, а меня даже не заметил.

– Уверена?

– Да! – в сердцах воскликнула ведьмочка, а потом гораздо тише добавила: – Нет. Не знаю. И ты… если ты его любишь, а он любит тебя, я не буду мешать…

– Джем-м-ма-а-а, – застонала Олли-о, понимая, что у нее начинает болеть от всего этого голова. Единственная и многострадальная, между прочим. – Послушай меня, свою подругу… мы ведь подруги?

Ведьмочка поспешно закивала, во все глаза глядя на оборотня.

– Так вот, милая. Любовь надо ценить, если она именно та, настоящая. За любовь надо бороться, наплевав на общественное мнение и прочую чушь. И добрая доля эгоизма в этом деле не помешает. В любви как на войне, понятно?

Джемма медленно качнула головой, не сказав ни слова, но решительный блеск ее зеленых глаз был весьма красноречив.

«А девочке, похоже, не хватало всего лишь одобрения», – с легкой грустью подумала рыжая, вслух же, улыбнувшись, сказала:

– Вот и умница. Слушай себя, свое сердце. Любишь – борись за собственное счастье. Не любишь – прекращай трепать нервы Этьену, дразня несбыточными надеждами. На его руку и сердце и так уже очередь. А Ганн Грэнну с ее доводами… в топку!

– Зачем так жестоко? – испугалась ведьма, сыщица же, пробурчав что-то на тему отсутствия чувства юмора у некоторых лиловых особ, рассмеялась.

Спустя несколько секунд заулыбалась и Джемма, глядя на заразительно хохочущую рыжеволосую голову, к которой теперь прилагались плечи и целая рука с бледным полосатым окрасом, сохранившимся после превращения осиного роя в часть человеческого тела. Хотя какое же оно человеческое, если умудряется говорить и дышать в отсутствие легких и лопать десерты без участия желудка. Одно слово – оборотень! Странное существо, так похожее на обычную девушку. Вернее, не обычную, а самую лучшую. Именно так думала ведьмочка о своей подруге, которую неплохо было бы причесать, чем она и занялась после медового завтрака.