Онлайн книга «Дотянуться до звезды, или Птица счастья в руке»
|
Я вышла наверх, осмотрелась по сторонам, и руки сами потянулись к камере. Какой кадр! Возле обочины остановился свадебный кортеж. Люди уже вышли из машин, готовятся прогуляться и старательно махают видеооператору. Невеста – тоненькая, худенькая, в пене белоснежных кружев, сама красота, сладкая невинность. Жених – по возрасту годится даже не в отцы, в деды. Лысина, брюшко, пигментные пятна на щеках – все при мужчине. Он снисходительно поглядывает на невесту. А девчонка, закусив губу, не может оторвать глаз от двадцатилетнего паренька. О! Я бы тоже на такого смотрела и смотрела. Высокий рост, пшеничные кудри, синие очи на пол-лица. Аполлон, картинка. Но, похоже, такой же, как и я, голь перекатная, из капитала – одни амбиции и понты. Старые светлые джинсы, застиранная рубашка, разваливающиеся кроссовки – но красоту и молодость ничем не испортишь, даже дешевыми шмотками. Меня не удивляет выбор невесты, между эстетикой и надежностью большинство девушек сделает правильный прагматичный выбор. Да я сама почти такая же – Юрец пролетит, как фанера над Парижем, едва я найду свою «звезду». Но вот чего я не понимаю, так это приглашения любимого мальчика на свадьбу с нелюбимым дядечкой. Невеста – мазохистка? Или садистка? Вся эта троица просто искрится от энергии, как предгрозовое облако. Дело житейское – но сколько страсти. Хотя, что с того, что истории этой миллион лет, что не они первые и не они последние. Все участники шоу страдают и мучаются… Снимаю их, ворую у жизни и останавливаю невероятно экспрессивные моменты. Еще, еще. Вот так хорошо! Отлично, здорово! Я фотографирую и при этом не привлекаю внимания. У меня объектив с огромным зумом, приближает, как снайперская винтовка, кусающая губы невеста меня не видит, а я замечаю даже хрусталь слез, которым наполняются ее глаза. Я жму на кнопку спуска, опять, и снова, и опять. Но вдруг внезапно лечу на землю, какая-то тяжесть толкает меня в спину, устоять невозможно. И – о нет, нет! – фотоаппарат, как в замедленной съемке, тоже пикирует прямо на асфальт… * * * С ума сойти можно! Всех поубиваю на фиг! Какой-то стрекозел ехал на роликах и врезался в меня! Вообще-то мама еще с детства старательно учила не ругаться матом. Но когда разбивается сердце и его осколки, господи боже, линзы, мой шикарный зуммирующий объектив – на мелкие кусочки, из меня просто хлынул поток ругательств. Врезавшийся в меня мужик, впрочем, на мою ругань никак не отреагировал. Поправил защиту на коленках, поднялся на ноги. Хоть бы руку мне протянул, стрекозел! Впрочем, в ту же минуту он решил проявить запоздалую вежливость: – Не расшиблась? Все в порядке? Ты извини, что я так не подрассчитал. – Ничего не в порядке! Вы мой фотоаппарат разбили! Мужик мгновенно завелся: – А что ты здесь ходишь, под ноги не смотришь! Так ты еще с фотоаппаратом была? Журналистка, что ли?! Будь моя воля, я бы вообще всех вас истребил! По моим меркам, стрекозел с роликами, несмотря на молодежный прикид (бейсболка, шорты, рюкзачок) был уже довольно старым – лет сорока. Но меня так возмутила его хамская непробиваемость, что я решила не миндальничать и тоже «затыкала»: – Слышишь, ты, истребитель нашелся! А ты чего прямо на людей едешь! Сам ты прешь, по сторонам не глядишь! Да тебе, кроме инвалидной коляски, ничего давать нельзя – ты же всех передавишь! Мужик радостно заржал, а потом помахал мне рукой: – Вижу, с тобой все отлично! Инвалидная коляска, вот загнула! Надеюсь, меня это не коснется. Ну, счастливо, гуляй аккуратненько. Невероятно: этот гад стал стремительно удаляться! У него и в мыслях не было компенсировать нанесенный мне ущерб! Схватив разбитый фотоаппарат, я помчалась за ним следом: – А бабки! Я на этот фотик полгода зарабатывала! Я тебя в милицию сдам! Стрекозел перемещался все быстрее и быстрее. Оказывается, на коньках можно двигаться значительно шустрее, чем на своих двоих. Неужели он сейчас смоется и не заплатит за пострадавшую по его вине технику? Ну уж нет! Мой бешенный взгляд упал на пустую пивную бутылку, которая стояла возле лавочки. Секунда – и она летит мужику на роликах в спину, а на меня вдруг наваливается что-то тяжелое, и мой многострадальный убитый фотик опять брякается об асфальт. Но расстроиться по этому поводу я не успеваю. Мир внезапно гаснет… Гаснет… Но почему-то вздрагивает и дергается… А еще он – нет, этот запах перепутать ни с чем невозможно, – он явственно пахнет хорошей жизнью и деньгами. В легком хрустальном кондиционированном воздухе различается запах кожи, дорого мужского парфюма и почему-то беззаботных апельсинов. – Игорь Николаевич, мне кажется, девчонка не дышит. – Успокойся. Не паникуй. Тут до больницы пятнадцать минут езды, довезем. – Даже не знаю, как так получилось. Она падала и о бортик ударилась. – А кто тебя просил на нее бросаться? Я и так ее сбил! А ты добавить решил? – Так она же бутылкой швырнула! Игорь Николаевич, охранять вас – моя работа. – Ладно. Отвезем ее в больницу, надеюсь, с ней все в порядке. И напомни мне, что надо купить ей фотоаппарат. А еще лучше, сам займись этим вопросом. У меня совет директоров, буду я еще голову всякой ерундой забивать. Я уже давно поняла, что мы куда-то едем в машине. Узнала голос протаранившего меня стрекозла, поняла, что второй парень – охранник. Потом через опущенные ресницы украдкой огляделась по сторонам. Мы все находились в большом просторном джипе, салон которого был отделан белой кожей. Охранник сидел на переднем сиденье, рядом со мной располагался стрекозел, а вел машину какой-то толстый парень с бритым затылком. Роликов на стрекозле уже не было, он – я скосила глаза вниз – переобулся в кроссовки, а на коленях у него лежала папка с документами. Мужик просматривал бумаги и иногда делал глоток свежевыжатого апельсинового сока из прозрачного пластикового стаканчика. Без дурацкой бейсболки стрекозлел выглядел не страшно, интеллигентно и, может быть, даже по-своему симпатично. Или он просто показался мне таким после слов о покупке нового фотоаппарата? – Здорово, что вы решили возместить ущерб. Это по-честному! Мне обязательно нужна именно зеркальная камера, – пробормотала я, приподнимаясь на сиденье. Перед глазами все плыло. – На «мыльницу» сегодня снимать уже просто неприлично. – Не вопрос, – буркнул мужик, не отрывая взгляда от документов. – А я думала, вы сбежать хотите. – Я хотел. От тебя сбежишь, как же. – Знаете, это ничего, что ваш охранник меня немножко уронил. Я – девушка крепкая. Но вот фотоаппарат «убит» окончательно. А мне без техники никуда. |