Онлайн книга «Дотянуться до звезды, или Птица счастья в руке»
|
Мы уселись в пижонскую спортивную машину режиссера (он был за рулем, Орехов с сумкой для ноутбука устроился на пассажирском сиденье, а мы с Настей разместились сзади). Ведущий пребывал в приподнятом настроении, подпевал радио и весело улыбался. Вчера у меня вдруг «проснулся» некоторый интеллект, и Сергей Орехов не сомневался в своих выдающихся педагогических способностях. Я тоже всячески демонстрировала якобы распирающее меня счастье и все время болтала с перманентно унылой консультантшей. – Настя, а мне платье красивое привезут? – Красивое! – А какого цвета? – Будет выбор. – Мне бы покороче. А макияж ты мне будешь делать? – Я. – А ты умеешь? Может, надо было потренироваться? – Не надо. – А когда меня по телевизору покажут? – На следующей неделе. Орехов вдруг расстегнул сумку с ноутбуком, и я замерла. Едва слышный треск включаемого компа, загружается «винда», пиликает привычная мелодия, Орехов щелкает по клавишам, и… – Да что это? Что это с ним? Ничего не понимаю, экран стал серым. Неужели видеокарта легла? Странно, он же новый совсем… – С видеокартой, – режиссер на секунду оторвал взгляд от дороги, – все о’кей, видишь, монитор же горит. Это ты вирус цапанул. Я вытянула шею и изумленно воскликнула: – Вирус? Как этот компьютер может вирусом заболеть, это же не человек. Хотя я смотрела передачу про свиной грипп… – Меньше надо девок на сайте знакомств снимать! – вдруг нервно выкрикнула Настя и уставилась в окошко. – Настя?! Да ты офигела! Какие девки? Достала ты меня уже своей ревностью! Что ты наделала?! – Я ничего не наделала. Это ты наделал! Или, точнее, не наделал! Хорошенькое личико девушки стало очень расстроенным, чтобы не разреветься, она закусила губу. А я гнусно радовалась, стараясь, конечно, не подавать вида. Как кстати мне этот их явно неудачный служебный роман! – Там столько информации, записи, фотоархив, – сокрушался Орехов. – Я ведь ничего, кроме информационных сайтов, на нем не открывал. Наверное, это все-таки в ноуте что-то сломалось. – Успокойся, – режиссер резко поддал газу, ловко перестраивая автомобиль в соседний ряд. – Отдашь в техотдел, все тебе исправят. А информация на жестком диске все равно сохранится. «Ничего там не сохранится, – мысленно возразила я, стараясь придать лицу постный, скорбный вид. – Юрик у меня молодец. Он свое дело знает…» Когда мы приехали в телецентр, Орехову на мобильный кто-то позвонил. Как я поняла по разговору, приглашенная для участия певица уже находится в «Останкине» и готова к съемке. Ведущий провел меня в какую-то комнату, напоминающую парикмахерский салон, там быстро нанес на лицо тональный крем, взлохматил волосы гелем и, вместе с режиссером, наверное, отправился в студию. А я следующий час была куклой, которую одевали, красили, причесывали и даже поили кофе. – Сейчас там Сережа запишет певицу, а потом тебя. Главное, не думай о камерах, – науськивала меня Настя безжизненным голосом. – Просто чувствуй себя свободно, как вчера, ты уже умеешь хорошо говорить. Все будет отлично. – Главное – сказать родным про передачу. Когда меня по телевизору покажут? – На следующей неделе. Все будет хорошо. Я согласно кивала: хорошо, хорошо. А по правде говоря, дела мои были хуже некуда. Я напряженно ждала, что вот-вот сработает мой замечательный план. Но ничего не происходило. Неужели я опять просчиталась? Мне казалось, что я все так складно придумала. Значит, ошиблась. И меня ждет тюрьма… Когда я была готова разрыдаться от отчаяния, вдруг истошно заорала сирена. Звук был таким душераздирающим, что Настя выронила фен, и он сразу разлетелся на несколько частей. – Объявляется срочная эвакуация! Просьба ко всем присутствующим немедленно покинуть помещение! Поступила информация о том, что здание заминировано! Я вскочила со стула и бросилась к двери. Настя попыталась меня схватить за подол стильного темно-синего платья, которое сидело на мне как влитое, – но, кажется, не удержала равновесия на своих каблуках-ходулях и упала. По коридору уже тек поток людей, услужливо направивший меня к лестнице. Там тоже были динамики, из которых неслось громогласное: – Объявляется срочная эвакуация! Немедленно покиньте помещение! Поступила информация о том, что здание заминировано! Сирена выла не умолкая, динамик орал, в толпе я очень удачно протиснулась через ворота металлодетектора, потом пронеслась через холл, и вот я уже на ступеньках телецентра. Быстрее, скорее, через дорогу! Не обращая внимания на истошно сигналящие автомобили, я пересекла проезжую часть. Сердце стучало как сумасшедшее. В веренице припаркованных вдоль дороги авто судорожно ищу глазами знакомую машину, ищу – но не нахожу. Вдруг кто-то дернул меня за рукав. – Скорее! Здесь было не припарковаться, я бросил тачку чуть дальше. Юрик схватил меня за руку, и мы побежали. Внезапно я остановилась. – Ты чего? Во мне роился вихрь слов: «Спасибо, что бы я без тебя делала, прости, люблю тебя; если хочешь, я проведу с тобой всю свою жизнь; только бы еще это было тебе нужно». – Ты чего?! Я просто обняла его и поцеловала. – Машка, какая же ты все-таки дура, – Юрик оттолкнул меня, потом опять взял за руку, и мы понеслись вперед. – Нашла время нежничать! Контуры окружающих предметов стали расплываться. Я ревела как белуга и все еще не верила, что страшный сон закончился и все осталось позади… * * * – Чудная ты, Машка, – улыбнулся Юрик, притормаживая на красный сигнал светофора. – То плачешь, то смеешься. – Это от счастья, – всхлипнула я и поцеловала его гладко выбритую, вкусно пахнущую лосьоном щеку. – У меня было много-много проблем. А теперь много-много счастья. – Ты – стерва. Когда-нибудь я откручу тебе твою красивую башку. – Не открутишь. – Это почему же? – Повода больше не будет. – Надеюсь. Вообще-то я волновался. – Прости. – Твоя мама сказала, что ты в выездной фотошколе. Я, как дурень, нашел тот пансионат. Приперся, понимаешь ли… – Прости. – Я Катьке звонил, я не знал, что и подумать. – Прости. |