Книга Темное прошлое прекрасного принца, страница 32 – Ольга Хмельницкая

– Не все. Я не мечтаю, – покачала головой Дюк.

– Ну почему, почему? – прошептал Валера. – Заехать в студию, она тут неподалеку, в подвале, и спеть пару-тройку песен – это же совсем недолго… А песни мы разучим прямо сейчас. Можем даже дуэтом спеть, если ты одна тушуешься.

Ксения подняла на него бешеный взгляд.

– Я. Не. Буду. Петь, – отчетливо произнесла она.

– Ладно. Ладно, – кивнул Валера. – Пожалуйста, это твое право. Но тогда я повешусь, и моя смерть будет на твоей совести.

Он вышел из кухни и вернулся минуту спустя с бельевой веревкой в руках.

– Сейчас еще мыло принесу, – пообещал он и потрусил в ванну.

Чабрецов сделал маленький глоток кофе. В приоткрытую форточку дуло, и майор поежился. Алена сидела перед ним, держа в руках пустой стакан. Она, очевидно, нервничала, но страха на ее круглом лице с тонкими бровями не было.

– Впрочем, – продолжил Денис Леонидович, – при желании мотив можно обнаружить. Например, помощь сестре. Спасение ее обретенного счастья от гнева обманутой супруги. Тем более что я нашел уже трех свидетелей, утверждающих, что погибшая женщина вовсю угрожала вашей сестре расправой. Вы решили упредить события. Но ваша сестра, Майя Ватрушкина, девушка слишком нежная и чувствительная, чтобы убить соперницу. И поэтому это сделали вы. Раньше войны велись из-за женщин, Клеопатры, например, или Елены Прекрасной. А теперь вот из-за мужчин. Таких, как Роман Тряпкин, малоизвестный поэт наших дней.

– В ваших логических построениях есть два слабых места, – сказала Алена, – прежде всего, это странное появление сережки под ванной. Предположение, что в результате борьбы серьга закатилась, а я не стала ее доставать, потому что я спешила и мне мешало тело, по меньшей мере абсурдно.

Чарбецов поднял левую бровь и долго ее не опускал.

– Возможно, в моей версии есть некоторые натяжки, но вы ведь нам расскажете, как все было на самом деле, – сказал он с легкой усмешкой.

– Во-вторых, – с трудом продолжила Алена, – мотив не выдерживает никакой критики. Роман уже ушел от жены, он живет с моей сестрой. Зачем убивать бывшую супругу? Одно дело, когда мужчину рвут на части и непонятно, чья возьмет. Но даже в этом случае убивать смешно – на свете три миллиарда мужчин, и среди них полно свободных. Выбирай – не хочу. Зайди на любой Интернет-сайт и оставь анкету «Познакомлюсь». Или ответь на мужскую анкету. Вступи, наконец, в клуб любителей рыбной ловли – и сыта будешь, и терпение потренируешь. Пусть у тебя нет удочки, будешь червяков рыть и уху из добычи варить. Но убивать из-за поэта-неудачника? Это просто немыслимо. Еще раз повторяю – мотив не выдерживает никакой критики.

– Выдерживает.

– Да?

– Да. Потому что Полина нашла бы способ насолить вашей сестре. И поверьте мне, месть ее была бы ужасной. Я очень, очень хорошо знаю отца Полины. Бывшая жена Романа унаследовала большинство его качеств и свойств характера. Ваша сестрица поступила очень опрометчиво, предав дружбу и уведя у Тряпкиной мужа. Вы правильно поступили, решив ее превентивно убить. Но даже самые умные убийцы иногда прокалываются в мелочах. Как вы, например, с сережкой.

– Кстати, – спросила Алена после паузы, – откуда вы узнали, что это именно моя сережка?

– Ваша сестра Майя ее опознала, – ответил Чабрецов. – Как удивительно устроена жизнь, правда?

В этот момент дверь отворилась, и в кухню ввалился сонный Олег.

Сотовый Рема звонил, не переставая. На мгновение он умолк. Пауза была недолгой – зазвонил мобильник Василисы Николаевны. Еще полминуты спустя замолчавший было телефон Фильчикова опять подал голос. На часах было без пяти минут десять.

– Але, – сказал Рем, с трудом поднимая голову от софы. Василиса Николаевна продолжала сладко спать.

– Рем Яковлевич, – затрещал в трубке голосок Дюк, – я готова петь.

Несколько секунд совершенно пьяный Фильчиков переваривал ситуацию.

– Ну пойте, девушка, пойте, – наконец сориентировался он, – мы что, вам мешаем? Когда я хочу что-то спеть, я просто пою, и все тут. И никуда не звоню разрешения спрашивать. Или ты вместе с нами хочешь петь, хором? А поздно! Надо было раньше звонить, у нас уже концерт окончен.

На полу возле дивана лежала гора пустых бутылок. В трубке удивленно пискнуло. Продюсер отключил связь. Секунду спустя его сотовый опять зазвонил.

– Рем Яковлевич, – неуверенно сказала Ксения в трубку, – я хочу петь… песни… в студии. Ничего не поздно, сейчас без четырех минут десять.

Василиса, лежащая рядом с Ремом, зашевелилась и открыла прекрасные, хотя и слегка мутные, глаза.

– Кто это удостоил нас звонка в такую рань? – спросила она вежливо.

– Так, психопатка одна, – в сердцах ответил Фильчиков, пнул пустую бутылку и снова отключил связь. – Хочет петь она, видите ли.

– Какая прелесть! – прокомментировала Сусанина, переворачиваясь на другой бок и вновь засыпая. Ее счастливый сонный вид подействовал на Рема, как снотворное.

– Дорогая, подвинься, пожалуйста, я тоже хочу спать, – пробормотал он заплетающимся языком.

– Угу, – сонно пробормотала бухгалтер. – Кстати, тебе не кажется, что мы слегка перебрали? Я даже не могу вспомнить, как меня зовут.

Петр Петрович сидел перед Чабрецовым. Вид у него был подавленный.

– Она не берет трубку, – сказал Сусанин. – Может, с ней тоже что-то случилось? Это вообще невероятно – мою дочь убили, а моя жена уехала сегодня ночью к своему шефу с бухгалтерскими документами и расчетами, рано утром мы с ней разговаривали по телефону, и с тех пор о ней ни слуху ни духу.

– Ну, кто убил вашу дочь, мы уже знаем, – ответил Денис, неприязненно глядя на Петра Петровича. В свое время именно Чабрецов добился увольнения Сусанина, злоупотреблявшего служебным положением, из органов внутренних дел.

– Алена Ватрушкина? Да, я уже знаю. Согласен, она могла это сделать. Из-за Майи. Вы уже разговаривали с ней?

– С Майей? Да. Я ездил к ней на работу. Именно она опознала сережку сестры.

– Одна сестричка ужаснее другой. Прямо-таки банка со скорпионами, – сказал Петр Петрович, – и зачем моя Полина в свое время с ними связалась?

Чабрецов резко наклонился вперед.

– А вы знаете, что сегодня ночью ваша дочь угрожала Майе расправой? Она кричала на лестнице, что убьет ее, а ваша супруга, пропавшая Василиса Николаевна, успокаивала Полину и просила ее говорить потише. Это слышали все соседи, у меня куча свидетелей. Так что вопрос о том, кто именно – скорпионы в банке, остается открытым.

И майор, который хотел как можно быстрее закончить неприятный разговор с бывшим подчиненным, нетерпеливо постучал по столу карандашом.

Фильчиков зевнул и вытянул ноги.

– Чего ж тут сложного, – сказал он, – у тебя какое-то простое, популярное русское имя. Им часто называют домашних любимцев. Может, выпьем еще?