Онлайн книга «Вобла в эстази, или Спецрейс для сумасшедшей Ники»
|
— Как получится, сынок… — Постарайся успеть на мой день рожденья. Двадцать третьего июля. Мне будет семь лет! А если не успеешь, то к первому сентября. Я хочу пойти в школу с тобой и с мамой… — Я постараюсь… — не очень уверенно пообещал Сергей и, неловко чмокнув Никитку, резко поднялся: — Мне пора… И Никитка, наконец-то, отпустил его: — Ладно, иди. И не бойся, я присмотрю за бабушками и за мамой, пока тебя не будет. Я же мужчина. И я уже большой! Задрав голову и сглотнув, Сергей быстро открыл дверь и ушёл в свою неприкаянную жизнь. И мой «большой уже мужчина» жалобно заскулил. Оставив его на попечение всполошившихся бабушек, я побежала в ванную и во весь напор открыла оба крана… Поздно вечером ко мне зашла бабушка. — Ника, я хочу вернуться в Астрахань. Не могу я здесь больше… После сегодняшнего… Я оторвалась от компьютера, на который пялилась, как баран на новые ворота, изображая несусветную деловитость, и обняла свою строптивую старушку: — Не спеши, ба. Пожалей Полину Аркадьевну. Ей сейчас хуже, чем всем нам… Да и в Астрахань возвращаться рано. А если ты за квартиру волнуешься, то я сама туда съезжу… — При чём тут квартира! — рассердилась бабушка. — Просто не хочу больше находиться в доме, где обижают мою внучку! — Никто меня не обижает, ба! Я сама кого хошь обижу. А на Сергея не сердись, он всего-навсего растерялся… И не успел расслабиться, потому что ему приходится быть закаменелым и прятать свои чувства. Работа у него такая. — Это что же за работа такая, что у него не нашлось слов благодарности тебе за сына?! Да и сыну он ласку цедил, как скупой копейки гнутые… — Ба, он уже несколько лет работает засланным казачком в мафии, в самом логове врага! Там такое пекло, скажу я тебе! Сергей каждую минуту рискует жизнью. — Гоп твою мать! — прорвались у бабули лихие слова и она села на кровать. — Как же он, бедный, выносит такое напряжение? Вот она моя бабуля! Из одной крайности в другую… Как говорится от любви до ненависти… Не успела я подумать об этом, как она доказала мою ремарку делом: — А чего ж ты-то тогда была такая замороженная?! Не могла приголубить парня? Он бы и тебя приветил и с Никиткой поласковей был. — Ба, не лезь в мои отношения с мужчинами! У меня к нему свой счёт! Сами разберёмся… Коли будет нужда… — Так нужда уже давно есть! — возмутилась ба. — Вон: Никитка… — Ба! Я же не бесплатное приложение к сыну! — перебила её я, кипя возмущением. — Вот когда поверю, что по-настоящему дорога Сергею, тогда и посмотрим, как семью строить будем! А отцом можно и без женитьбы быть. — Ладно, — смирилась бабушка, — тебе видней, как жизнь свою по ветру пускать… Выпроводив бабулю, я выключила компьютер: всё равно ни черта не лезет в голову! Слишком тяжёлый день был… Одни разборки… А, собственно, чем он хуже предыдущих?! И кто сказал, что впереди будет легко? Я ведь всё ещё на нелегальном положении и мои враги не дремлют… Правда, и друзья у меня есть: верные и скорые на помощь. И я посмотрела на своего белого медвежонка: ведь ты же не сложил лапки, Мишутка? Копаешь под мафию со своим другом из прокуратуры? Доложить об успешности подкопов под мафию — и не только за этим — Мишутка заявился лично. Уж кого-кого я не ожидала увидеть в городе своей юности — так это Михаила. Но, видимо, полоса такая у меня пошла: с визитами. Не удаётся мне пожить затворницей… И слава Богу! Потому что именно к моменту звонка от друга я дошла до полной кондиции в своём мрачном унынии. Мало того, что у самой перед глазами стояло каменное лицо любимого, так и бабушки с внуком мельтешили со скорбными лицами, а Никитка даже пару раз всплакнул. Сумел же Серёженька довести всех нас до истеричного состояния! Через день после его краткого, но памятного визита, то есть двадцать пятого мая, я третий час маялась у компьютера, пытаясь сосредоточиться на присобачивании воланов и манжет к модели блузы прошлогоднего сезона, когда вошла недоумённая бабуля с телефоном в руках: — Тут тебя какой-то шальной мужик домогается! Обозвал меня зайкой, а как послала я его к ядрёной матери на лёгком катере, ничуть не стушевался и затребовал тебя… Не отними я у неё телефон, она бы и далее изощрялась в комментариях, но я уже орала в трубку: — Мишка, ты?! Как ты там? — Я не там, зайка, я тут! — ответил мой жизнерадостный друг. — Стою под твоими окнами и слушаю как тикает счётчик такси… — я подбежала к окну: и вправду стоит… великанище! И машет мне рукой. — Скорей спускайся ко мне! И не вздумай краситься: напрасные траты времени и денег! Всё равно слижу всю твою косметику! — Подожди, Миша! Я быстро… — Кто такой этот твой Мишка? — прокурорским тоном поинтересовалась бабуля. — Это моё лекарство от уныния, — ответила я, лихорадочно перебирая свой скудный гардероб, — он милиционер, участковый в нашем районе… И мой лучший друг! — И зачем он припёрся, этот твой… друг? — не унималась ба. — Как он узнал, где ты? А действительно: как? Небось, Тоська расстаралась… Уж больно он ей приглянулся. Ответа бабуля не дождалась и в отместку моталась за мной хвостом, пока я набивала сумочку и облачалась в простое голубое платье с прямой юбкой и зарытым воротом. — Ба, не изображай из себя полицию нравов! — я приложилась губами к вытянувшемуся от неодобрения лицу бабули и, натянув мохеровый кардиган, поскакала к выходу, в упор не замечая ни её укоряющий взор, ни не менее красноречивый взгляд Полины Аркадьевны. «Непременно обе прилипнут к окну…» — подумала я, сбегая вниз по лестнице с пятого этажа, но обмозговать последствия этого предположения не успела, потому как скоро угодила в лапы Михаила. Он поднял меня на вытянутых руках вверх и счастливо рассмеялся: — Моя зайка! Живая и невредимая! Если бы ты знала, что я только не передумал над твоей окровавленной туфелькой! Плакал, как первоклашка… — Миша, опусти меня на землю, — затребовала я, — ты уже стряс обе туфельки! Михаил со смехом усадил меня на багажник такси и, подобрав сабо, принялся обувать, предварительно обтирая ручищами мои босые ноги и умиляясь: — А ножки крохотные, как у Золушки… Вероника, я так волновался… Просто жуть. Взглянув на окна нашей квартиры, я убедилась, что обе хозяйки впечатали свои носы в стекло и любуются на игры моего персонального милиционера — естественно, с весьма озабоченными лицами. Соскочив с капота, я поспешила скрыться в салоне такси. Михаил захлопнул дверцу и сразу притянул меня к себе: — Зайка, моя… Я так соскучился по тебе… Весь извёлся… Я попыталась отстраниться, но это был дохлый номер, и пришлось задавать свои вопросы в паузах между поцелуями нежного увальня. И я поспешила вытрясти их оптом: |