Книга Ты прекрасна!, страница 83 – Киран Крамер

– Привет, Сьюзен. Что случилось?

– Случилась премьера «Цветов от сердца». Ты не ответил на приглашение, и твоего агента по рекламе донимают вопросами. Мне звонил Майк Картер, и я хочу знать, намерен ли ты посетить премьеру.

– Не хочу.

– Да, но…

– Но все равно поеду. Раз уж Майк сам позвонил, то поеду.

– А ты думал, он не позвонит? Конечно, ты сыграл не главную, но все-таки большую роль. Режиссеры любят демонстрировать своих актеров. Но если хочешь, чтобы я придумала для тебя срочную отговорку, то я сделаю это.

– Не надо. – Бо взглянул на свою спутницу. У нее были невероятно чувственные губы, прямо-таки напрашивавшиеся на поцелуй. При желании он мог бы без особых усилий уложить ее в постель.

– Ты приедешь один или с подругой? – спросила Сьюзен. Агент по рекламе, безусловно, тоже задаст этот вопрос.

Он должен был кого-то с собой привести. Должен был показать, что с Лейси все кончено – раз и навсегда. Тем не менее он буркнул:

– Первое.

Он не хотел произносить вслух слово «один». Спутница, возможно, пожелала бы узнать, о чем речь. И могла обидеться из-за того, что он не пригласил ее на свою премьеру.

– Поняла. – Сьюзен фыркнула в трубку. – Я скажу, что не знаю, с кем ты будешь.

– Да, конечно.

– Пока-пока, – быстро проговорила она и отключилась.

Сьюзен уже несколько месяцев тщетно пыталась выяснить, что с ним происходит. Говорила, что якобы чувствует в нем что-то новое, но не понимает, что именно. Однако Бо ни с кем не делился своими переживаниями – даже с друзьями по спортзалу, которые тоже отметили происходившие в нем перемены.

– Ты великолепна, – сказал он часом позже своей спутнице, проводив ее до двери отеля и поцеловав в щеку.

– Понятно, – ответила она с грустной улыбкой.

– Прости, – повинился Бо. – Дело вовсе не в тебе. Ты чудесная. Просто у меня сейчас не то настроение.

– Но почему? Ведь ты же – Бо Уайлдер. – Актриса порывисто схватила его за руку. – Мы можем быть друзьями. Близкими друзьями со всеми преимуществами. Клянусь, без каких-либо обязательств. Меня это тоже вполне устраивает.

«Близкие друзья с преимуществами»? Бо криво усмехнулся. Не нужны ему никакие «преимущества». И вообще, ни одна женщина, кроме Лейси, его не привлекала.

Он пожал актрисе руку и быстро проговорил:

– Ничего не могу с собой поделать, но поверь, я очень ценю твое предложение.

В следующее мгновение Бо поспешно удалился.

У ворот его дома остановился лимузин. Водитель тотчас же выскочил, открыл заднюю дверцу, и из машины вышел Уокер, новый муж его матери.

Бо встревожился. Неужели что-то случилось с мамой? Он быстро опустил стекло.

– С ней все в порядке, – сообщил Уокер. – Я сяду в твою машину, если не возражаешь.

Этот человек явно привык добиваться желаемого.

– В чем дело? – спросил Бо, когда Уокер расположился на низком кожаном сидении «порше спайдера».

– Доброго тебе вечера, – проговорил Уокер с невозмутимым видом.

– Рад тебя видеть, – пробормотал Бо. – Хотя… Это не очень-то похоже на обычный дружеский визит.

– Тебе наносят так много дружеских визитов, что ты научился отличать обычный от необычного?

Бо нахмурился и проворчал:

– Да, ты меня поймал. Мне не наносят дружеских визитов. Никто.

– А может, они тебе не помешают, а? Ты ведь чувствуешь себя одиноким, верно?

Бо завел машину в просторный гараж, в котором стояли еще два «хороших автомобиля». Его отец, стоя на крыльце, обычно говорил: «Вот это – хороший автомобиль». И указывал на проезжавшую мимо дома в Бэттери эксклюзивную модель.

– Полагаю, здесь довольно тихо, – сказал Бо, открывая дверь дома перед незваным гостем. – Я все время занят, но был бы рад видеть здесь маму…

– Ладно, перестань. Мы оба знаем, что это будет гром среди ясного неба… – Уокер прошествовал мимо него – истинный джентльмен с Юга: бежевый льняной пиджак, хрустящая белая рубашка, красный шелковый галстук… – По крайней мере, при существующем положении вещей. Может быть, выпьем? Да и от стейка я бы не отказался.

– Да, конечно… – кивнул Бо.

Час спустя все приготовленное им было съедено. После чего Уокер проговорил:

– А теперь позволь объяснить, зачем я приехал.

На Юге так принято; следовало сначала накормить и напоить гостя, а потом обсуждать дела.

– Слушаю… – вздохнул Бо, не ожидая ничего хорошего.

– Ты ведь знаешь, сколько королевских особ веками женились по политическим мотивам?

– Да, сэр.

– То же самое происходит у нас, на Юге, в семьях истинных южан. Я не говорю, что это правильно или неправильно. Это просто факт. Твой отец и мать вращались в одном и том же кругу. И люди этого круга из соображений престижа и сейчас поступают так же, как и прежде.

– Знаю. Поэтому я и уехал.

– Я тебя не виню. Твои родители честно пытались выполнить свои обязанности в браке. И в конце они даже полюбили друг друга… как друзья, хорошие друзья. Но твой отец не сумел противостоять зову любви. Он, как правило, говорил, что Тула – «женщина на стороне», но люди, знавшие их обоих, не сомневались: их связывала настоящая любовь. Ни он, ни твоя мать, не хотели причинить тебе боль. Они старались сделать так, чтобы ты ни о чем не узнал. Но твоя мать… Она понимала твоего отца, потому что всю жизнь любила только меня.

Проклятье! Бо плеснул себе изрядную порцию виски и проворчал:

– Это не делает мое отношение к родителям…

– Позволь мне закончить, – перебил Уокер. Сделав короткую паузу, он продолжил: – Твои бабушка и дедушка считали, что моя родословная не вполне подходит для мужа твоей матери. И они сказали, что лишат твою мать наследства, если она выйдет за меня.

– Старые милые Нана и Попс? Черт побери!

– Люди живут в привычных для них рамках. Они искренне считали, что поступают правильно, ратуя за традиционные ценности.

– Но все это – прошлый век. Не понимаю…

– Я же не говорю, что это – правильно, – снова перебил Уокер. – Да, конечно, сейчас вы, молодые, пользуетесь большей свободой. Но тогда все было по-другому. И для меня было бы бесчестьем пойти против воли родителей женщины, которую я любил. Поэтому я намеренно устранился, чтобы дать твоей матери возможность забыть меня.

– Меня твой рассказ не впечатляет, – заявил Бо. – Родители должны были развестись и обвенчаться с теми, кого любили, а не продолжать мерзкий фарс. – Он тяжко вздохнул. – Не хотелось бы это говорить, но мои родители – пустые недалекие люди. У них нет инициативы. Я их не уважаю. Могу сказать больше: я их стыжусь.