Книга Погоня за сказкой, страница 17 – Юлия Григорьева

— Какая самонадеянность, — фыркнула я и поспешила собираться, потому что вскоре должен был явиться его светлость и сопроводить нас в свое поместье, находившееся недалеко от Льено.

Папеньке граф обещал богатую рыбалку, до которой мэтр Ламбер был охоч, матушке — конную прогулку, домашний театр и веселый вечер. Мне обещали, что скучать не позволят. Не я, конечно, принимала приглашение — его принял папенька, сказав нам об этом с матушкой. Мадам Ламбер пыталась было высказаться против, но быстро сдалась под грозным папенькиным взглядом и обещанием:

— Уедем вдвоем с Адой.

А теперь, после того как я прочла последнее послание от «охотника за бабочкой», мое желание побывать в поместье графа возросло в разы, потому как предвиделся мне другой неприятный разговор. И хоть я ни в чем не была виновата перед Эдит, но обвинить меня она могла, словно Дамиан не отверг бы ее устремлений, не будь меня. И тем более я радовалась, что в поместье мы пробудем три дня. Возможно, за это время Эдит успокоится и сможет разумно обдумать произошедшее.

Когда я спустилась к завтраку, папенька и матушка уже были одеты и готовы к выезду. Ждали лишь меня и его светлость, который обещал лично заехать за нами.

— Ада, ты чудесно выглядишь, — сказал папенька, целуя меня в лоб. — Свежа и хороша, господин граф будет очарован.

— Он и так очарован, — немного враждебно отозвалась матушка. — Чтобы очаровать графа, много не надо.

— Твоего лейтенанта тоже, — парировал мэтр Ламбер. — Только не вижу прока от такого мужа. Аде придется неизвестно сколько сидеть на берегу, пока он будет носиться за пиратами по морю. А не приведи Всевышний, война? Покалечат, убьют — так и вовсе будет вдова.

— Что вы такое говорите, папенька, — пролепетала я, хватаясь за сердце. — Как можно допускать такие мысли?

— А как можно быть твоей матушкой? — возмутился папенька. — Несколько месяцев назад она мне доказывала, как хорош граф Набарро, чуть ли не с пеной у рта. А как только он и правда показал себя не пустяшным человеком, так у мадам Ламбер уже новый фаворит, а граф стал немил.

— Если бы мой фаворит объявился еще тогда, я бы сразу была за него, — ответила матушка и промокнула рот салфеткой. — Ансель, нашей девочке нравится Дамиан.

— Нашей девочке полезней будет Онорат, — отчеканил батюшка.

«И только никто не удосуживается спросить, чего же хочу я», — вспомнила я слова господина Литина и была вынуждена признать, что мы, дети своих родителей, не принадлежим себе. И если Дамиан может позволить себе отказываться от женитьбы и невест, то у меня таких шансов меньше. Папенька прислушивается ко мне, когда сам недоволен матушкиным кандидатом. Но вот пожалуйста — его жених устраивает, и папенька уже лучше меня знает, кто мне подойдет. Впрочем, если помнить о разумных доводах, то папенька, несомненно, прав в своем выборе.

Родители еще некоторое время спорили, но оборвали все разговоры, как только доложили о прибытии его светлости. Онорат ждал нас в гостиной, куда первым удалился папенька, оставив нас с матушкой наедине, чем мадам Ламбер и воспользовалась. Она стремительно пересела ко мне поближе.

— Ада, ты же не позволишь себя увлечь всей этой прогулкой? — шипящим шепотом спросила она.

— Матушка, о чем вы? Папенька изволит развлечься и берет нас с собой, я так эту поездку и воспринимаю, — ответила я и выпила последний глоток чая. После промокнула уголки рта салфеткой и поднялась из-за стола.

— Ты так и не сказала, к чему вы вчера пришли с лейтенантом Литином, — матушка поднялась следом за мной.

— Господин королевский лейтенант увлечен ловлей бабочек, — невозмутимо ответила я. — Я же предпочитаю не порхать в облаках.

— Каких бабочек? — опешила мадам Ламбер. — Ах, это метафора такая. — Затем оправила мне платье. — Меньше благоразумия, дочь, больше сердца. Но без глупостей!

— Матушка, — я покачала головой и покинула столовую, спеша присоединиться к батюшке.

Он и господин граф разговаривали, стоя у камина. Как только я вошла, разговор прекратился, и Онорат улыбнулся, глядя на меня. В его глазах плескалась радость от встречи, это было заметно с первого взгляда. Затем он направился ко мне, и я присела в книксене.

— Доброго дня, прекраснейшая, — сказал его светлость и завладел моей рукой, чтобы прикоснуться к ней губами. — Как же я рад видеть вас. Даже день, проведенный вдали от вас, подобен смерти.

— Однако вы хорошо выглядите для покойника, после одного дня, что не посещали нас, — улыбнулась я, и Онорат легко рассмеялся.

— Надежда на то, что я увижу вас, Ада, вернула меня к жизни, — ответил мужчина, не сводя с меня сияющего взгляда, и я смутилась.

Граф Набарро выпустил мою руку и отступил; я едва сдержала вздох облегчения. В гостиную вплыла матушка, на ее лице застыла непроницаемая маска, показывавшая, что ей вся эта затея не по душе. Онорат учтиво склонил голову и поцеловал ей руку, сделав вид, что не заметил матушкиной грубости. Мне стало за нее стыдно, и я сама взяла графа под руку, чтобы сгладить неприятный эффект.

— Молодец, Дульчина, действуй в том же духе, — услышала я папенькин приглушенный голос, — и Ада сама сделает разумный выбор.

Я обернулась и успела увидеть, как вспыхнула матушка, осознав слова папеньки, сердито взяла его под руку, и родители последовали за нами с графом.

— Я приложу все усилия, чтобы вы не заскучали, — тихо сказал мне его светлость.

— У меня нет повода сомневаться в ваших словах, Онорат, — ответила я, улыбнувшись.

У ворот нас ждала карета графа и два коня, статью которых я залюбовалась. Даже не смогла отказать себе в удовольствии и подошла к ним, с восхищением разглядывая. Спросив разрешения, я с огромным удовольствием погладила одного по лоснящемуся боку и только тут заметила, что седло на нем дамское.

— А кто же поедет на этом прекрасном жеребце? — спросила я, продолжая его гладить.

— Вы, — улыбнулся граф немного самодовольно. — Это ваш конь.

— Вы дарите мне этого красавца? — поразилась я и от неожиданности хлопнула в ладоши, как дитя.

Однако быстро спохватилась и смутилась, услышав смех графа.

— Нет, что вы, Онорат, — ответила я. — Я не могу принять такой дорогой подарок. Но не откажусь от удовольствия прокатиться на нем. Правда, наездница я неважная.

— О, нет, Ада, мой подарок — всего лишь желание угодить вам и не более, — поспешил меня заверить молодой человек. — Он ни к чему вас не обязывает, как вы могли такое подумать!