Онлайн книга «Снег в Венеции»
|
Потом до него донесся голос графини: – На, выпей вот это. Доктор Вагнер велел тебе побольше пить. Трон открыл глаза. – Доктор Вагнер? У него было такое ощущение, будто каждое произнесенное им слово – это кусочек льда, который необходимо вытолкнуть изо рта. – Доктор Вагнер – врач, который тебя пользует. Он перебинтовывал твои сломанные ребра. И еще он занимался твоей ключицей и рукой. Трон ощупал левую руку – она была перевязана. – Кость цела? – Да. Тебе повезло. Тем не менее ты потерял много крови. Доктор Вагнер утром осмотрел твою руку и перевязал ее. Вечером он снова заглянет к тебе. – Никакого доктора Вагнера я не знаю. Почему не вызвали доктора Манена? – Да, я знаю, что доктор Манен твой лечащий врач. Но доктора Вагнера нам порекомендовали. Ну, я не стала возражать… – Порекомендовали? Кто? Ничего не понимаю! – Доктор Вагнер явился ко мне с письмом. – Графиня улыбнулась. – Письмо было адресовано лично мне. – Адресовано лично тебе? Графиня загадочно улыбнулась. – Да, мне лично. С искренним изъявлением желания продолжить и укрепить знакомство. – Скажи мне, пожалуйста, наконец, о чем идет речь? Кто это пишет адресованные тебе лично письма и посылает к нам врача? – Твоя обворожительная партнерша на балу. Ты еще о ней не забыл? Трон внезапно сел на постели. Его перебинтованные ребра ответили на это резкой болью, и он вновь упал на подушки. – Ты говоришь об императрице? Графиня кивнула. – Я говорю о Елизавете Австрийской. Она принимает в тебе большое участие. И это она настояла на том, чтобы тебя лечил ее лейб-медик. Трон недоверчиво улыбнулся. – Разве такое могло нам присниться? Графиня пожала плечами. – Мы в былые времена были непосредственно связаны с домом Габсбургов. Что-то в этом роде я сказала, между прочим, и графине Мочению. Она признала, что я права, хотя и не смогла скрыть своей зависти при упоминании о том, что Троны Габсбургам – не чужаки. Трон зевнул. – Как долго я спал? – Довольно долго. С неделю. У тебя была высокая температура. Когда ты просыпался, ты бредил Никого не узнавал и не знал даже, кто ты сам такой. Мы все о тебе очень беспокоились. – Кто это «мы все»? – Алессандро, Шпаур, императрица и твой друг Сиври. – Графиня бросила взгляд на часы с репетиром, лежавшие на ночном столике. – Между прочим, к тебе сейчас придут с визитом. – Кто это будет? Графиня улыбнулась. – Княгиня ди Монтальчино. Она каждый день навещает тебя дважды. Утром в десять и днем в четыре. – Дважды в день? Графиня кивнула. – И всегда проводит у твоей постели много времени. Алессандро просто сам не свой, когда она здесь. Он в ее присутствии совершенно теряет голову. Вчера начал сервировать стол в обратном порядке Представляешь себе? Чтобы Алессандро положил на блюдо сперва отбивную, а только потом гарнир? – Как? Княгиня оставалась у нас на обед? – И вчера, и позавчера. Причем с Алессандро она разговаривает в таком тоне, будто он член нашей семьи. – Никакого доктора Вагнера я не знаю. Почему не вызвали доктора Манена? – Да, я знаю, что доктор Манен твой лечащей врач. Но доктора Вагнера нам порекомендовали. Ну, я не стала возражать… – Порекомендовали? Кто? Ничего не понимаю! – Доктор Вагнер явился ко мне с письмом – Графиня улыбнулась. – Письмо было адресовано лично мне. – Адресовано лично тебе? Графиня загадочно улыбнулась. – Да, мне лично. С искренним изъявлением желания продолжить и укрепить знакомство. – Скажи мне, пожалуйста, наконец, о чем идет речь? Кто это пишет адресованные тебе лично письма и посылает к нам врача? – Твоя обворожительная партнерша на балу. Ты еще о ней не забыл? Трон внезапно сел на постели. Его перебинтованные ребра ответили на это резкой болью, и он вновь упал на подушки. – Ты говоришь об императрице? Графиня кивнула. – Я говорю о Елизавете Австрийской. Она принимает в тебе большое участие. И это она настояла на том, чтобы тебя лечил ее лейб-медик. Трон недоверчиво улыбнулся. – Разве такое могло нам присниться? Графиня пожала плечами. – Мы в былые времена были непосредственно связаны с домом Габсбургов. Что-то в этом роде я сказала, между прочим, и графине Мочениго. Она признала, что я права, хотя и не смогла скрыть своей зависти при упоминании о том, что Троны Габсбургам – не чужаки. Трон зевнул: – Как долго я спал? – Довольно долго. С неделю. У тебя была высокая температура. Когда ты просыпался, ты бредил. Никого не узнавал и не знал даже, кто ты сам такой Мы все о тебе очень беспокоились. – Кто это «мы все»? – Алессандро, Шпаур, императрица и твой друг Сиври. – Графиня бросила взгляд на часы с репетиром, лежавшие на ночном столике. – Между прочим, к тебе сейчас придут с визитом. – Кто это будет? Графиня улыбнулась. – Княгиня ди Монтальчино. Она каждый день навещает тебя дважды. Утром в десять и днем в четыре. – Дважды в день? Графиня кивнула. – И всегда проводит у твоей постели много времени. Алессандро просто сам не свой, когда она здесь. Он в ее присутствии совершенно теряет голову. Вчера начал сервировать стол в обратном порядке. Представляешь себе? Чтобы Алессандро положил на блюдо сперва отбивную, а только потом гарнир? – Как? Княгиня оставалась у нас на обед? – И вчера, и позавчера. Причем с Алессандро она разговаривает в таком тоне, будто он член нашей семьи. – А он и есть член нашей семьи. Ты ведь сама с ним так разговариваешь. – Да, но не тогда, когда он подает на стол, а у нас гости. Но, допускаю, я в этом отношении старомодна А княгиня заводит с ним во время сервировки стола целые диспуты. Не хватало только, чтобы она пригласила Алессандро сесть рядом. – А мне это понравилось бы… – Алессандро это тоже нравится. Стоит ей уйти, как он начинает говорить о ней не переставая. Княгиня то! Княгиня это!.. Как при этом блестят его глаза! Я его таким еще не видела. – Графиня покачала головою – Боже милосердный, ведь ему скоро семьдесят! |