Онлайн книга «Дознание в Риге»
|
– Сначала мы вам изложим, что вчера выяснили, – объявил Титус за папиросой. – Это в саду Гегингера? – усмехнулся Никифоров. – Что, разведка уже донесла? – в тон ему хмыкнул Лыков. – Так точно. За Дюжим грехов много, теперь его законопатят года на полтора. А потом вышлют в уезд, под гласный надзор полиции, без права проживания в Риге. Воздух чище станет. – Ну и ладно, – согласился Алексей. – А вот послушайте, о чем ваша разведка не знает. И он рассказал, что удалось вытрясти из бандитов. Зверогон отнесся к новым сведениям с большим вниманием. Вор у вора дубинку украл! Выходит, это было сказано не для красного словца. Язеп Титус скрыл от влиятельного маза [29] его законную добычу. За такое могут и убить. И, значит, Ярышкин теперь первый на подозрении. Потом настала очередь Никифорова делиться новостями. Сначала он пересказал протоколы осмотра места преступления и агентурные донесения осведов. Все это ему тихонько предъявил Растегаев. Именно агентура предположила, что старший Титус обокрал своих. Как человек темный, он общался с разными воровскими хороводами [30]. Наверняка и наводил то тех, то этих. И кого именно Язеп облапошил, узнать теперь невозможно. Врагов у мазурика должно быть немало. Вот ведь характер! В Московском форштадте такое учудить. Нарывался на неприятности, иначе не скажешь. Теперь протоколы. Язепа зарезали ударом ножа. Били туда, где у обычного человека располагается сердце. Но у погибшего была редкая аномалия: сердце находилось с правой стороны груди. Злодей этого не знал, и потому с первого удара жертву только ранил. Язеп боролся и схватил убийцу за одежду. В кулаке осталась оловянная пуговица железнодорожника. Указания конкретной дороги на пуговице нет, лишь выдавлен паровоз. – Среди известных сыскной полиции громил есть бывшие железнодорожные рабочие? – спросил Яан. – Никого, – коротко ответил Александр Лукич. – А вещи брата сыщики искали? – Часы и папиросник у него были серебряные, это подтвердили осведомители. Часы точно определить нельзя, номер их неизвестен. А папиросник заметный, его бы узнали. На нем изображена сцена: из кустов вылетает утка, а в нее целится охотник. Люди Кнаута обошли все ломбарды и ссудные кассы. Бесполезно: нигде такого не заложили. – Значит, сыскное отделение таки ударило пальцем о палец, – нехотя констатировал Титус. – Все же убийство, редкое для наших мест преступление, – пояснил бывший сыщик. – Начальство жмет. Но сходу взять след не вышло. А когда узнали, что ваш брат у своих украл, то вовсе махнули рукой. – Это все? – спросил Яан, устало щурясь. – Нет, – ответил Никифоров. – Ну, говорите! – накинулись на него наниматели. – Я отыскал женщину, с которой в последнее время жил ваш брат. – Кто она и как ее найти? – Зовут Лиза Эглит. Купеческая вдова тридцати лет. Жила на углу Витебской и Малой Горной, но месяц назад перебралась вдруг в Митавскую часть, во второй участок. Нынешний ее адрес: Зассенгоф, Кандауская улица, дом шестьдесят один. – Едем! Вы с нами? Но отставной надзиратель отказался: – Вы там без меня управитесь. А я лучше с агентурой покалякаю насчет пропавшего дувана. Может, кто что и скажет. Кандауская улица находится на западной окраине Задвинья. Между Зассенгофом и Крузенгофом вырос целый поселок из невзрачного вида домов. Люди, что селятся здесь, словно заранее ни на что не претендуют… Сыщик и лесопромышленник разыскали нужный дом и тактично постучали в дверь. Та вскоре распахнулась. На пороге стояла женщина и недоверчиво смотрела на гостей. – Кто вы и что вам угодно? – Дозвольте войти. Мы ищем госпожу Эглит. – Это я. Пройдя в комнату, Лыков сразу обратил внимание на скромность убранства. Старая мебель, ни одной дорогой безделушки на комоде. Зеркало, которое уже почти ничего не отражает. Хозяйка выглядела под стать жилищу. Усталое лицо, шея в ранних морщинах. Только волосы у женщины оказались хороши. Длинные, цвета льна, они живописно вились по плечам. – Так кто вы? – беспокойно переспросила хозяйка. Но всмотрелась в Яана и ахнула: – Не может быть! Далее она сделала совсем уж невообразимое. – Извините, я хочу убедиться. И сунула руку за полу сюртука Титуса с правой стороны. Быстро отдернула ее и сказала: – Здравствуйте, Яан Францевич. – Все верно, Лиза, – ответил тот дрогнувшим голосом. – У меня сердце тоже не там, где полагается. Будто что-то невидимое разлилось в воздухе маленькой комнатки. Трое людей сели и сдвинули стулья. Как самая близкая родня, которая давно не виделась. Эглит без расспросов начала: – Я переехала сюда после первого апреля. Язеп велел. Он чего-то боялся… Впрочем, он в последние месяцы постоянно был в страхе. – А раньше? – перебил Лыков. И тотчас же поправился: – Виноват, я не назвал себя. Алексей Николаевич Лыков, старый товарищ Яана. Мы приехали из Петербурга и ведем собственное дознание смерти его брата. – Собственное? В обход полиции? – Увы. Полицмейстер и начальник сыскного отделения нам фактически отказали. Они не станут искать убийц, спустят на тормозах. Вы понимаете, почему? – Да, – ответила Лиза. – Мне уже объяснили. Там же, где и вам, на Театральном бульваре. – Мы с Яаном Францевичем этого так не оставим. Потому и разыскали вас. Надеемся, что вы дадите какие-нибудь подсказки. Любые сведения, даже самые на вид незначительные, могут пригодиться. И бумаги, если что осталось, тоже покажите. – Понятно, – кивнула женщина. – Бумаги Язепа лежат в бюро, вот они. Все, что есть. И она вручила сыщику пачку, перетянутую резинкой. Тот немедленно передал их другу. – Вы сказали, что покойный… – Алексей осекся и продолжил иначе: – …что Язеп Францевич последние месяцы жил в страхе. Когда именно это началось? Имело место происшествие? Может быть, даже у вас на глазах? И потом, а как все обстояло прежде? На какие средства он существовал? Жил ли в достатке или наоборот, в бедности? – Сразу столько вопросов, – смешалась Лиза. – Давайте по порядку, так проще. Наверное, мне следует рассказать все с самого начала. Кто я такая, как сошлась с Язепом… что видела… – Пожалуй. – Я рижанка. Десять лет назад вышла замуж за купца второй гильдии. Все было хорошо. У мужа имелась лавка на Двинском рынке, и дохода с нее нам хватало. Деток вот Бог не дал, а так… Жить бы да жить. Но случилось несчастье. Криш купил пару новых лайковых перчаток. Мы пошли в театр, муж их надел. На другой день у него на щеке вскочил небольшой прыщик. Видно, он коснулся лица рукой в перчатке. Через день у Криша распухло уже все лицо. Ему сделали операцию, удалили зараженную часть щеки. Ничего не помогало. Он все время был без сознания. Воспаление мозга и смерть на четвертые сутки… |