Онлайн книга «Дознание в Риге»
|
– С каких первых чисел? – удивился Иван Логгинович. – А как «Жоржа Бормана» подломали, с той поры и скитаюсь по державе. Горемыкин сразу вспомнил, о чем речь. 21 декабря прошлого года в Харькове произошло громкое ограбление. Неизвестные вынесли из конторы шоколадной фабрики «Жорж Борман» несгораемую кассу [16]. В воскресенье они вошли в контору через парадный вход, открыв дверь отмычкой, и «взяли на лапу». Касса весила пять пудов! Наличных денег в ней было всего три тысячи. А вот векселей, чеков и переводов – больше чем на сто тысяч рублей. Особенно шоколадные короли горевали о пропавшей чековой книжке. Несколько ее страниц были подписаны директором-распорядителем. Воры могли теперь заполнить бланки и получить по ним крупные суммы. На помощь местным сыщикам тогда тоже послали Лыкова. И именно он установил причастность к похищению фабричного дворника. Воры испугались и 8 января подбросили бумаги во двор фабрики. Включая чековую книжку и бланкированные векселя, уже готовые к учету. Себе они оставили только наличные. Исполнителей грабежа не нашли до сих пор. Однако потерпевшие были довольны исходом дела и благодарили полицию. Лыков опять отличился. – А потом дознание в Курске по взрыву, – продолжил Алексей, – командировка в Одессу по двойному убийству, ограбление владыки во Пскове, грабежи в Донецком бассейне, а теперь еще этот Большой Пан. Отпуск бы мне, а? Горемыкин покосился на Зволянского. Тот молча кивнул. – Ну, на усмотрение директора департамента. – Конечно, разрешаю, – развел руками Сергей Эрастович. – После всего сделанного, да за свой счет… Даю десять дней. – Плюс дорога, – просительно сказал Лыков. – Плюс дорога. Алексей шел домой и радовался. Весна в Петербурге! А на Ветлуге, поди, еще снег лежит под елками. Утки давно прилетели. Они с Титусом отведут душу. Яан открыл новую тягу вальдшнепов, прямо за вторым кордоном. Сильная тяга. Надо сходить, пострелять. Как там Яша? По времени, должен был уже закончить печальные свои дела и вернуться. Неужели сразу к себе проехал, не заглянул? Он ошибся. Едва переступив порог, сыщик услышал голос Титуса. Тот восседал в гостиной и гонял с Варенькой чаи с наливками. Вид у приятеля был невеселый, и у Лыкова кольнуло сердце. Что-то случилось, но что? Алексей налил и себе чаю, а потом отвел управляющего в кабинет. – Рассказывай. – Заметно? – Да. Что у тебя стряслось? – Язеп не сам умер. – Так… – Его убили. – Кто? И за что? – Не знаю. Но смерть брата была насильственной. Сам видел раны в груди, когда осматривал тело в секционной камере [17]. – Что говорит полиция? – Полиция лишь отмахивается. – Почему? – Язеп был жулик. Хорошо им всем знакомый, и в тюрьме сидел, и под следствием бывал. – А что, жуликов уже можно резать безнаказанно? – вскипел Лыков, увидев, как трудно далось другу его признание. – В Риге, выходит, можно. – Что ты говоришь?! Давай их тряхнем, заставим открыть дознание. – Чем ты их заставишь? – грустно возразил Титус. – Я уж и так, и эдак. Деньги предлагал. Говорят: а и черт бы с ним! Вор у вора дубинку украл. Нам только легче будет. – Ты же сыщик, хоть и бывший. Таких еще поискать. Начни собственное дознание. – Да я попробовал. Алексей насторожился. Что-то в глазах товарища ему совсем не понравилось. – И что? – Начал ходить и расспрашивать. Но подошли на улице трое. Показали ножи. И велели убираться домой и больше никогда не возвращаться. – Та-а-ак… Надворный советник машинально отхлебнул чаю, посмотрел в окно. Потом решился: – Тебе нужна помощь? – Я… виноват перед братом. – В чем? – В том, что бросил его. Махнул на него рукой, как на пропащего. Не писал, не хотел встречаться. Презирал в душе… Титус вздрогнул, весь сжался, но взял себя в руки: – А теперь его нет в живых. И ничего уже не исправить, не вернуть. Я третью ночь не сплю, все с ним разговариваю. Лыков скреб ногтем столешницу и думал. Накрылась охота! И плоты, возможно, спустят без начальственного глаза. Четыре года назад они с Титусом попали в Туркестан, приехали продавать лыковский лес. И там вляпались в такое, что едва уцелели [18]. Яан рисковал жизнью, его чуть не зарезали, а пуля оконтузила руку, до сих пор болит. За его, Алексея, барыши рисковал. Как теперь ему в ответ не помочь? – Я получил отпуск на две недели считая дорогу. Хотел в Варнавин скататься. Титус поднял голову: – И что? – Поехали завтра в Ригу! Глава 2. Рига осаживает гостей
Но выехать им удалось лишь вечером. С утра Алексей пошел к Зволянскому, объяснил ему ситуацию и спросил: – Кто сейчас там полицмейстером? – Считай, что никто, – огорошил его действительный статский советник. – Это как? – Третий год уже исправляют должность, и все разные люди. С января был Лодыженский, потом его турнули, поставили Войтова. – А кто такой Войтов? – Помощник полицмейстера, надворный советник. Но он пустое место. Ему тоже уже ищут замену. – Хм. А кто губернатор Лифляндской губернии? – Генерального штаба генерал-майор Суровцев. Молодой – всего на год старше тебя. – Ты с ним знаком? – Видел один раз в кабинете у Ивана Логгиновича. – Значит, об одолжении попросить не можешь? – Нет. Это будет неправильно понято. – Ну, если он Генерального штаба, стало быть, его знает полковник Таубе, – успокоил сам себя Алексей. – Пойду к барончику. – Сходи, – усмехнулся Зволянский. – Но учти, две недели отпуска уже начались! Не тратя времени даром, Лыков отправился в Военное министерство. Там теперь были новые порядки. Ванновского отставили. Вместе с ним убрали и генерал-адъютанта Обручева, много сделавшего для становления военной разведки. Новым министром был назначен начальник Закаспийской области генерал-лейтенант Куропаткин. Некоторые чины министерства приуныли и стали искать строевые должности. Но Таубе лишь укрепил свое положение. Он служил вместе с Куропаткиным под началом Скобелева – и в Турецкой Болгарии, и в Средней Азии. Оба хорошо знали Восток и поднаторели в интригах с англичанами. Военно-ученый комитет получил новое направление: меньше науки, больше разведки. |