Онлайн книга «У зоны свои законы»
|
На площадке стоял паренек, упитанный такой, с квадратной мордашкой, нос приплюснутый. Улыбается… Тамара открыла, и парень язык проглотил, не в силах отвести взгляд от ее полной груди, чуть прикрытой халатиком. Странно, не похож он на клиента. По крайней мере, раньше столь юных у нее еще не было. – Чего тебе? – Тамара попыталась рассердиться, хотя кайф уже пробрал и ко всему, кроме секса, появилось равнодушие. – Здрасьте, – вежливо проговорил паренек улыбаясь и сразу отошел в сторону, а на его месте, как из-под земли, выросли уже три амбала и еще один страшилище позади с обожженной рожей. Тамара даже не успела путем их рассмотреть, как ее втолкнули в коридор. Паренек вошел последним и запер дверь. Голый лейтенант все еще лежал с сигаретой во рту, подложив руки под голову. Увидев вошедших, он даже растерялся от такой наглости. – Вам чего, ребята? – уставился он во все глаза на незнакомцев. Сдрейфил, но виду не подает. – Чего надо, я спрашиваю? Пошли вон отсюда! А Гуня уже очутился рядом с ним, заулыбался приветливо. – Да ничего, в общем-то. Мы пришли пожелать тебе спокойной ночи, мент. – С этими словами он всадил здоровенный кухонный нож в грудь участковому, пропоров его насквозь. Фонтан крови ударил из глубокой раны. Тамара не успела закричать. Семен зажал ей рот, другой рукой схватил за волосы, чтоб не дергалась зря. – Молчи, – цыкнул он на женщину. Халат у Тамары распахнулся, и паренек раскрыл рот, увидев ее голой. Да, такую женщину не сравнишь с плоскогрудой малолеткой! Подойдя, Наизов приблизил к ней свое лицо. – А ты совсем не изменилась, подлая тварь. Все такая же соблазнительная, красивая… Только теперь ментов ублажаешь? Тамара от страха боялась даже дышать, признав в уроде своего бывшего мужа. «Боже милостивый! Это он, Наизов!» – Ты! Это ты?! – воскликнула она. Наизов утвердительно кивнул. – Да. Я, – сказал он без всяких дружелюбных интонаций. И добавил: – Пришел узнать, где моя дочь. Тамара побледнела, разглядывая обожженное лицо человека, которого когда-то любила. Теперь же он в ней вызывал страх и брезгливость. Ее глаза наполнились слезами, и она уже была готова расплакаться, но Наизов остановил ее: – Перестань. Меня этим не проймешь. И она только всхлипнула, помня, что он очень жесткий человек. – Я тебе задал конкретный вопрос – где моя дочь? Отвечай! – Она в детдоме. Ты должен понять… Он перебил ее. – Почему ты так поступила? – он устало сел на стул, услужливо подставленный пареньком-боксером, который не сводил с Тамары глаз. Эта женщина безумно ему нравилась. Каштановые, вьющиеся волосы, чернобровая, с голубыми глазами, какие бывают только у актрис в американских фильмах. Зацелованная убитым лейтенантом, она вызывала в нем сексуальные желания. Грудастая, с хорошей фигурой. Вот она пытается трясущимися руками завязать пояс на халате, но он, шелковый, выползал из ее пальцев, и она выставляла напоказ все, что обычно скрывала под платьем. – Я… я не виновата ни в чем. У меня не было другого выхода. Не было денег. Да, если хочешь знать, в детдоме ей лучше, и никто не узнает, чья она дочь! Наизов заговорил медленно, как человек, уставший от всего, даже от жизни. – Не надо оправдываться. Теперь это уже ни к чему. Ты мерзкая, дешевая тварь! Законченная наркоманка. – Нет! – Тамара хотела попытаться убедить его, что не имеет к наркотикам никакого отношения, но вдруг поняла – он все знает. И замолчала. – Ты предала меня и достойна самого худшего. Но вначале я хочу узнать, в какой детдом ты отдала мою дочь? – В Бирюлево. Там… Я все объясню… – Молчи, – прошипел Наизов жене. И повернувшись к Гуне, Паше Длинному и Семену, спросил: – Кто ее хочет? Гуня и Семен отказались сразу, не захотели лезть на нее после мента. Паша стоял в раздумье. А паренек-боксер словно только того и ждал. – Я, – чуть не закричал он от переполнявшего его предвкушения. – Я хочу ее! Можно мне? – Пускай, раз хочет, – попросил за него Гуня. Наизов махнул рукой, подслеповатыми глазами уставившись на жену. Он ничего не желал ей, кроме страдания и боли. Пусть помучается, искупит свои грехи болью! – Гуня, завтра смотаешься в Бирюлево, в детдом. Найдешь мою дочь. Ее звать Надя. Надежда… На правом бедре родимое пятно, похожее на звездочку. – Все сделаю. Тамара уставилась на паренька. Тот, улыбаясь, снял брюки и подошел к ней. – Ложись на диван. Тамара, оцепенев, не могла пошевельнуться. Паренек сорвал с нее халат и повалил на диван… Сопротивляться было бессмысленно. Почувствовав, как он вошел в нее, Тамара закрыла глаза и задышала возбужденно. Не помня себя, она прошептала: – Не надо. Не надо… – но сама впилась ногтями в упругую попку парня, неистово прижимая его к себе. Все закончилось слишком быстро – она не успела кончить и продолжала лежать все в той же позе с закрытыми глазами. Парень слез с нее, быстро оделся. Гуня вложил в его руку нож. Паренек побледнел, отступил, но Гуня, схватив его сзади за шею, молча подтолкнул к женщине. Тогда паренек подошел к Тамаре и, закрыв глаза, ударил… Почувствовал, что попал, и ударил еще и еще, с остервенением вонзая длинное лезвие ножа в распластанное тело женщины. Во все стороны брызгала горячая кровь, попадая ему на лицо и руки. А он бил и бил, словно взбесившись, перемазавшись в крови, пока его не остановил Семен. – Хватит уже. Она – мертвая. Когда сидели в машине, Гуня похвалил: – А ты молодец. Не сдрейфил. Паренек молча улыбнулся, и улыбка эта была похожа на оскал хищника, познавшего вкус крови. – Ну, вот и состоялось твое крещение. Теперь ты с нами одной веревочкой повязан, – добавил к словам Гуни тренер Семен. Паренек, продолжая молчать, смотрел в окно. Еще сегодня утром он и представить себе не мог, что такое будет. Ему хотелось лишь романтики и денег… На следующий день Гуня съездил в детдом, но вернулся расстроенный. – Ну? – спросил Наизов, предчувствуя недоброе. Гуня только развел руками. – Еще два года назад удочерили твою дочь, – с сожалением произнес Гуня. – И кто приемные родители? Ты узнал? Где проживают? – спросил Наизов подавленно. – Говори же, не тяни! – Я узнал. Заглодина Людмила Николаевна теперь ее приемная мать. Адреса узнать нельзя. |