Онлайн книга «Бугор»
|
А грудь у женщины полная, бюстгальтер ее удерживает, но колышется она так, как будто нет под блузкой никакого белья. И ноги у нее действительно длинные, коленки поднялись высоко, так что руку на них удобно класть, особенно на левую. И сумка не мешает, потому что незваная попутчица положила ее на заднее сиденье. – Ну, выехал, и что? – Если милиция подъедет, оштрафует… Мне в Васильевку, здесь недалеко. – И дверь она захлопнула, как будто так и надо. – Ну, поехали, – пожал плечами Демьян. – Хорошая машина, – сказала она. – Меня Демьян зовут. – Ах да! – Она махнула рукой, будто собиралась шлепнуть себя ладошкой по лбу. – Рада! – Я тоже рад. – Да нет, имя у меня такое, Рада зовут. Только не подумай, что это цыганское имя, – перешла на «ты» женщина. – Да я и не думаю. – Радислава меня зовут. Славянское имя. – Вот этому я и рад… – А ты откуда такой красивый? Рада беспардонно смотрела на его синяк. – Да оттуда. – И фингал оттуда? – Нет, отсюда. Вот, ударился. – Да нет, не мог ты сейчас удариться. То есть удариться ты, конечно, мог, но ты раньше ударился… Или ударили тебя. Ударили, да? – Тебе не все равно? – Нет… То есть все равно. Просто любопытно… Да ты не переживай, я же не смеюсь, как раз наоборот, синяки украшают мужчину. Из-за чего хоть подрались? – Да вот, машину неудачно угнал, – соврал Демьян. Шустрая эта Рада, говорливая, и так вдруг захотелось ее напугать. – Эту машину? – слегка растерялась она. – Ну да. – А зачем угнал? – Любопытной Варваре… Домой еду. – Откуда? – Из мест не столь отдаленных. – Освободился, что ли? – Точно. Домой вот еду. Демьян задумался. Действительно, отмотал он срок, возвращается в родное Приволье. Без Ларисы. Как будто и не было ее никогда. Транзитом прошел от зоны до этих мест, никого не прихватил на своем пути. Нет у него женщины, но в Приволье ждет его Катя, которую он когда-то любил. Да и сейчас он ее любит, потому что нет больше никакой Ларисы. И мужа у Кати нет. Пятеро детей у нее на руках, но ничего, ему не страшно. Он будет жить и воспитывать их как своих. Пахать будет и сеять, так как очень соскучился по родной земле. И в доме у них с Катей будет достаток, потому что работать он умеет. И любит… – А сидел за что? – не унималась Рада. – За изнасилование. – Да ладно! – Я понимаю, статья позорная. Только судили меня за убийство. Поэтому братва не предъявляла… – Я знаю, в зоне насильников не жалуют, – кивнула Рада. – Брат рассказывал, что с ними делают… Тебе повезло, если не предъявляли… – Это ты о ком? – усмехнулся Демьян. – О тебе. – А о себе ты думаешь? – Он заблокировал двери, но вовсе не для того, чтобы пленить Раду. Вдруг она со страху попытается выскочить из машины. – Я бабу изнасиловал. А потом ее убил. Но ее, оказывается, так просто не проймешь. Страх, конечно, в ее глазах блеснул, но любопытства и жажды приключений в них все-таки больше. – И что? – А если я тебя сейчас изнасилую? – Ну и? – А потом убью. – Да? Не надо убивать. Я тебе так отдамся… Ну, не сейчас, потом… Если хочешь… Хочешь, ко мне домой поедем? Я одна живу… А ты женатый? Демьян озадаченно поскреб затылок. Ну, видел он глупых баб, но таких дур еще не встречал. Убийцу и насильника в дом к себе зовет. И еще про семейное положение спрашивает, потому что виды на него имеет. – Уже нет. – Я тоже в разводе… Я сначала с ним развелась, а потом он уже умер. Этиловым спиртом отравился. Алкаш, блин… Хорошо, что развелась, а то бы черной вдовой назвали… – А что, до этого мужа еще кто-то умирал? – Да нет. Но у нас в деревне так принято, если муж умер, значит, черная вдова… – Дурная у вас какая-то деревня. – Какая есть, вся наша, только мужиков мало… – Я знаю одну деревню, туда племенных быков из Голландии привезли, голштинской породы. – Так что, и нам голландцев завозить? – засмеялась Рада. – Не знаю. Русский мужик водку пьет, а голландский – траву курит. Вопрос, что лучше? – Не знаю, у нас траву не курят. – Значит, не все еще пропало… – Лучше таких, как ты, завозить. Насильников. А то у наших и не стоит! – в голос засмеялась женщина. – Беда. – Не то слово. Рада вдруг стихла и озадаченно посмотрела на Демьяна. – А ты правда ее убил? – Кого? – Ну, бабу, которую изнасиловал? – Убил. Но не насиловал. Пытался, но не получилось. – Почему? – Потому что баба снежная была. Холодно у нее там внутрях… – Да ну тебя! Я же серьезно! – И я серьезно. Не убивал я бабу. И не насиловал… Пошутил я. Чтобы тебя немного попугать. А то ведешь себя как непуганая. Нарвешься на какого-нибудь урода, завезет он тебя в лес и… Ну, ты меня понимаешь. – Да я-то понимаю, только с уродом не хочу. А ты не урод. Знатный ты мужик. И не сидел ты. – Сидел. И за убийство. По неосторожности. – Ты же не хотел убивать? – Нет. – Вот видишь… Здесь поверни. Машина свернула с шоссе на гравийный проселок, пошла вдоль пролеска, за которым блестела на солнце река с камышистыми берегами. С другой стороны сначала тянулась пустошь, затем появилось кукурузное поле, которое сменило сенокосное угодье, и так до самой деревни. – Не богато у вас тут фермеры живут, – заметил Демьян. – Да какие тут фермеры, о чем ты! Пьянь одна. У Кольки Гракова хозяйство, так у него хутор. А мы здесь, в деревне варимся… Видишь барак, ворота синие, к ним и сворачивай. Бараком Рада неблагозвучно назвала длинный одноэтажный из белого силикатного кирпича дом на два двора. Крыша шиферная, потемневшая от времени, но еще крепкая, не полопавшаяся, и вряд ли она течет, хотя всякое могло быть. Фундамент с трещинами, но стены без повреждений. Дощатая пристройка, скамейка перед ней и штакетник с воротами, недавно выкрашенными в синий цвет. Забетонированный подъезд к гаражу метрах в четырех от ворот. Березы перед забором, во дворе беседка из дикого винограда между гаражом и верандой. Трава скошена, мусор не валяется, чистота во дворе, порядок. Не похоже, что Рада вдовствует здесь одна, может, сожитель ей по хозяйству помогает? Гараж есть, возможно, в нем мастерская ее брата. |