Книга Пепел и страховой бес, страница 65 – Кирилл Черкизов, Игорь Чубаха

Вот так съездишь в турне на белом теплоходе перекинуться в картишки в штормовом казино, а когда возвращаешься, оказывается, из тебя куклу залимонили…

Младшего лейтенанта привели в сознание мощные удары в дверь. Сначала он увидел потолок и у самого глаза страшную зубастую пасть, венчаемую розовым усатым пятачком. Потом затемнение, потом Игнатик осознал себя сидящим на полу, привалившись спиной к ножке разделочного стола. Уличный свет ослепил не настолько, чтобы не разглядеть подковой выстроившихся настороженно-испуганных охранников. Еще он учел трупака с перекошенной шеей и почему-то расстегнутой ширинькой.

– Все в порядке, ребята. Не занимайте помещение, милиция уже на месте, – героически сообщил Михаил Игнатик и снова рухнул. Его подхватили под руки, бесцеремонно обшарили карманы и, найдя удостоверение, гораздо бережней, чем прежде, усадили на табурет.

Боец, первым углядевший труп, подошел к покойнику, взял его за подбородок, повернул на свет.

– О, фак… Пепла замочили… – обалдел Михаил Игнатик, и его еще трепетно-подростковое сердце постепенно стало наполняться шумной и бурлящей радостью. Настя, я лечу к тебе! Лейтенант нагло выхватил у ближайшего охранника рацию, ловко переключился на нужную волну и выкрикнул тоном «Пионерской зорьки», – Пепел мертв!

Широко и радостно вздохнув полной грудью, не вникая, в какие сверхважные оперативные доклады и переговоры вмешался, он дал отбой.

* * *

Бизнес бизнесом, но жизнь дороже, полагал восседающий рядом с шофером в BMW 525i 2003 года выпуска господин Шафаревич. Серебристый автомобиль увозил сухонького дельца подальше от творящегося в городе беспредела в Мурманск, где у Олега друзья котировались в порту не последними людьми. Конечно, Шафаревич отбывал не навсегда, а максимум на месяц, потом вернется и осмотрится.

Город кончился, и пошла Мурманская трасса, вся в бурых лужах, с обильно усыпанными жестяными банками кюветами. И только господин Шафаревич облегченно вздохнул, в перспективе на обочине вырос одинокий гибедедешник, властно заперший дорогу полосатым жезлом.

– Сколько мы шли? – поморщился Олег.

– Семьдесят.

– И чего он к честным гражданам пристает?

– Ясно чего, семья у него большая, да в семье один кормилец, – в тон подыграл шофер, – Будем тормозить, или задавим?

– Ну его к черту, не хочу машину по грунтовым дорогам гробить, – вздохнул Шафаревич, – Тридцать пять евроштук как-никак, тормози.

Затормозили. Веер бурой воды из под колеса вырос и потух.

– Старшина облгибедеде Каменский, – козырнул служивый и не взял у шофера протягиваемые в приспущенное окошко документы. – Пожалуйста, покиньте автомобиль.

– Ладно, – обозлился Шафаревич, – Я ему сейчас «выйду»! – Нажал кнопку и неловко выбрался на мокрый асфальт.

Шофер выкарабкался из уютного салона со своей стороны. Сырой ветерок тут же постарался согреться, забираясь легко прикинутым путешественникам под одежду.

– Старшина Каменский? – надменно начал Шафаревич, – Ты из какого отдела? Из десятого – организации дорожно-патрульной службы в Ленинградской области?

– Я просто исполняю свои обязанности, – хмуро и вроде бы уже жалея, что связался, сообщил старшина.

– А Николай Васильевич Усов – твой непосредственный начальник?

– Я просто исполняю свои обязанности, – продолжал заведенно долдонить гибедедешник.

Шафаревич выудил из кармана сотовую трубу и нашел в меню нужный телефон:

– Приветствую, Шафаревич… Да, конечно, как-нибудь загляну. Похмелье – не звезда на погоны, за выслугу лет само собой не приходит, его заслужить надо… Ладно, сейчас другая проблема. Еду всего под семьдесят за чертой города, а тут один из твоих долдонов тормозит и еще требует, чтобы мы вышли из машины… – Шафаревич дослушал и протянул трубку старшине, – Вас, господин Каменский, ожидает душеспасительная беседа с начальством, – в голосе Олега было столько яда, сколько не изготовить из трех тонн алказельцера, которым он торговал.

Старшина покорно принял трубку и прижал к уху:

– Да, Николай Васильевич… Нет, действительно не больше семидесяти… слушаюсь… слушаюсь… А вот это – фигушки… С тобой разговариваю, чмо лупоглазое… Кто, кто? Конь в пальто… Иди ты на хутор бабочек ловить, – и, вместо того, чтобы вернуть мобилу законному хозяину, гибедедешник сунул ее в один из уймы карманов форменной куртки.

Первым заподозрил неладное шофер и потянулся под кивер к наплечной кобуре. Поэтому он и схлопотал пулю первым – из ствола с глушаком в кадык. Выстрел выдал профессионала, не оставлявшего бронежилету шансов спасти жертву. Вторая пуля вскрыла с затылка черепную коробку ринувшегося бежать к безнадежно далеким кустам Шафаревича.

– Привет от Баева, – несколько запоздало произнес ряженый в форму Кандид. Ему очень не хотелось возиться с трупами – грузить в багажник, отвозить в лес, копать яму… скукотища, но именно за это ему и платили.

Прежде чем начинать неприятный ритуал, Кандид достал пополнение коллекции и устроил музыкальную паузу. «Марш веселых ребят» – не то, чтобы самое то, но оригинальненько. И тут Кандид в сердцах сплюнул:

– Блин, опять забыл спросить о заводике Лунгина!

* * *

Фургон «Скорой помощи» Сергей узнал по номеру и царапине на правом крыле – та самая машина, которая дежурила возле милицейского отдела в злопамятную ночь, еще когда Эсер не откинул копыта. Ни коим образом не веря в случайность, Пепел постучал костяшками пальцев левой руки в окрашенное блеклым солнцем окно водителя и устало буркнул:

– Шеф, не подбросишь? – бубнилось это с такой интонацией, что вполне могло сойти и за непритязательную шутку между своими после трудового подвига.

– А где остальные? – кажется, не заподозрил подмены водила и открыл дверь.

– Остались там, они больше не нужны, – забираясь на пухлое сидение, небрежно отмахнулся Ожогов.

– А где новые собачки?

– Больше нам никто не нужен, – поморщился, будто проснулись старые раны, Сергей. – Пепел мертв, трогай, холера ясная.

Настроение водилы подскочило, как давление в мочевом пузыре после четырех кружек пива.

– Ого!

На удивление плавно заработал мотор, «Скорая помощь» сползла с тротуара и покатила по сырому асфальту в сторону центра. Любой средней руки механик догнал бы, что движок у тарантаса не родной и не дешевый.

– Докладывай о подвиге Васильевичу, – шофер протянул Сергею мобилу.

Пепел потянулся правой рукой к телефону, но опять его физиономию перекосило от болевой судороги:

– Холера ясная, руку повредил. Отзвонись сам.

– Да вроде как не положено.

– Я же говорю – локоть ушиб, пальцы не сжимаются. Если б ты только видел, какой концерт нам этот уголовник под занавес устроил… Отзвонись сам, порадуй большого начальника.