
Онлайн книга «Мистик-ривер»
![]() — Значит, звук был не очень сильный? — сказал Уайти. — Простите, дорогой, не расслышала. Уайти повторил, наклонившись к ней поближе. — Нет, — подтвердила миссис Прайор. — Казалось, машина стукнулась о камень или обочину. Потом она встала, и кто-то сказал: «Привет». — Кто-то сказал «Привет»? — «Привет». — Миссис Прайор, взглянув на Шона, кивнула. — А потом в машине что-то треснуло. Шон и Уайти переглянулись. — Треснуло? — переспросил Уайти. Миссис Прайор кивнула своей маленькой голубоватой головкой. — Когда-то мой Лео сломал ось нашего «плимута». Вот тогда был такой звук: хрясь! — Глаза ее блеснули, и она повторила: — Хрясь, хрясь! — И вы слышали, как кто-то сказал «привет»? Она кивнула: — Привет и хрясь! — И тогда вы выглянули в окно и увидели… что? — О нет, нет! — запротестовала миссис Прайор. — В окно я не выглянула. К тому времени я была уже в халате, ложилась спать. Я не выглядываю из окон, когда я в халате, люди могут увидеть. — Но за пятнадцать минут перед тем… — Молодой человек, за пятнадцать минут перед тем я не была в халате. Я только-только кончила смотреть телевизор. Чудесный фильм показывали с Гленом Фордом. Как жаль, что не помню названия! — Итак, вы выключили телевизор… — И увидела этих двух беспризорников на улице. А потом я пошла наверх, переоделась в халат и после этого, молодой человек, задернула шторы. — А голос, произнесший «привет», — спросил Уайти, — был мужской или женский? — Думаю, женский, — сказала миссис Прайор. — Высокий такой голос. Не похожий на ваши голоса, — весело добавила она. — У вас обоих чудесные мужественные голоса. Ваши матери, должно быть, гордятся такими сыновьями. — О да, мэм, вы и представить себе не можете, до какой степени, — сказал Уайти. Выходя, Шон сказал: — Хрясь! Уайти улыбнулся: — С каким смаком она это произносила! Старушка еще о-го-го! — Думаешь, ось треснула или это был пистолетный выстрел? — Выстрел, — сказал Уайти. — Но заинтересовал меня этот «привет». — Можно предположить, что стрелявший был ей знаком и она с ним поздоровалась. — Предположить можно. Гарантировать нельзя. Обход баров, которым они занялись после этого, не дал ничего, кроме пьяных воспоминаний о том, что девушек они, возможно, видели, а возможно — нет. И очень неточного списка клиентов, находившихся в баре примерно в это время. Когда они добрались до «Макджилса», Уайти уже закипал от раздражения. — Две молоденькие девушки, совсем молоденькие, почти подростки вспрыгивают на стойку и танцуют, и вы уверяете, что не помните этого? Еще прежде, чем Уайти договорил, бармен закивал: — Ах, эти! Да-да! Этих девушек я помню. Точно помню! По-моему, они приняли хорошую дозу — ведь знаете, господин следователь, нам пришлось их выдворить. — Ко мне надо обращаться «сержант», — поправил его Уайти. — Интересно, сначала вы с трудом вспомнили, что они здесь были. И тут же вы говорите о том, что их выдворили. Может быть, вы вспомните, когда они отчалили? Или опять — именно тут — выпадение памяти? Бармен, молодой парень с такими могучими бицепсами, что, видно, вся кровь в его организме, отхлынув от мозга, ушла к этим бицепсам, переспросил: — Отчалили? — Ну, выкатились, когда их попросили отсюда. — Я не очень… — Аккурат перед тем, как Кросби часы раскокал, — сказал вдруг человек, сидевший у стойки. Шон перевел взгляд на сказавшего: завсегдатай, с «Геральдом», расстеленным перед ним на стойке, бутылкой «Бада» и порцией виски; непогашенный окурок дымится в пепельнице. — Вы были здесь? — спросил Шон. — Да, я был здесь. Морон Кросби хотел ехать домой, а его дружки отнимали у него ключи. Говнюк в конце концов бросил им эти ключи. И промахнулся. И шарахнул ими в часы. Шон увидел часы, висевшие над аркой в кухню. Все стекло было в трещинах, а стрелки остановились на 12.52. — А они покинули бар перед этим? — спросил Уайти у завсегдатая. — Девушки то есть. — За пять минут до этого, — сказал завсегдатай. — Ключи угодили в часы, и я еще подумал: «Хорошо, что девушки этого не видят. Зачем им все это дерьмо?» В машине Уайти спросил: — Ты составил временную схему? Шон, кивнув, пролистнул свои записи. — В девять тридцать они покинули «Каприз Керли», наведались в «Банши» к Дику Дойлю и вслед за тем сразу же к Спайру; около половины двенадцатого завернули к «Макджилсу» и к часу десяти были в «Последней капле». — А полчаса спустя ее автомобиль на что-то наехал. Шон кивнул. — В том списке, что представил бармен, есть знакомые? Шон заглянул в листок, где был набросан примерный список находившихся в баре Макджилса в субботу вечером. — Дейв Бойл, — громко сказал он, когда дошел до этой фамилии. — Тот самый, с которым ты дружил в детстве? — Может быть, и тот, — ответил Шон. — Тогда стоит с ним поговорить, — сказал Уайти. — Он держит тебя за друга и, значит, не станет видеть в нас только полицейских и запираться неизвестно почему. — Наверняка не станет. — Внесем его в завтрашний список допрашиваемых. * * * Романа Феллоу они нашли в кафе «Высший свет» на Стрелке за чашкой кофе со сливками. С ним была женщина, похожая на манекенщицу — острые скулы и такие же острые коленки, глаза кажутся немного навыкате, потому что кожа такая гладкая, словно приклеена к лицевым костям. На женщине было красивое кремово-белое платье на тоненьких, как макаронины, бретельках, делавших ее фигуру сексапильной и в то же время скелетообразной. Шон удивился, как достигает она подобного эффекта, и решил, что это благодаря перламутровому блеску ее превосходной кожи. На Романе была шелковая рубашка, вправленная в льняные брюки со стрелками, и выглядел он так, словно только что вышел из съемочного павильона, где снимался в голливудском фильме, действие которого происходит в Гаване или на Ки-Уэст. Попивая кофе, он вместе со своей девушкой читал газету: он — странички бизнеса, она — моды. Уайти придвинул к ним стул со словами: — Эй, Роман, где это ты такую рубашку отхватил, ты что, теперь мужской одеждой занялся? Не отрываясь от газетного листа, Роман положил в рот кусочек круассана. |