Онлайн книга «Насмешливый лик Смерти»
Он ответил не сразу. ― Да, теперь вспоминаю. Я измерял ей температуру. Она была нормальная. С температурой сорок два мисс Чэмпион долго бы не протянула. ― Она и не протянула. Брейк вышел из-за стола и взял термометр из рук Беннинга. ― Где вы его взяли, мистер Арчер? ― У миссис Норрис. Она нашла термометр в комнате Люси. ― Она могла нагреть его зажженной спичкой. А, док? Вид у доктора был озадаченный. ― Не вижу смысла. ― А я вижу. Может, она пытается доказать, что у Чэмпион был горячечный бред и она зарезалась в невменяемом состоянии. ― Не думаю, ― возразил я. ― Постойте! Вот оно! ― Брейк бухнул по столу тяжелым, как молот, кулачищем. ― Ведь Чэмпион приехала сюда первого числа? ― Ровно две недели назад. ― Об этом я и подумал. Вы знаете, какая здесь была жарища в прошлые выходные? Сорок два градуса. Горячка была не у Чэмпион, а у этого чертова города. ― Это возможно, доктор? ― спросил я. ― Ртутный термометр фиксирует температуру воздуха? ― Если его не стряхивать. С моим такое постоянно случается. Странно, что я забыл. ― Вот, выходит, и разгадка, ― сказал Брейк. ― Вот выхожу и я, ― неуклюже сострил Беннинг. Когда дверь за ним закрылась, Брейк откинулся на спинку кресла и закурил. ― Как вам идейка доктора насчет того, что у Чэмпион была фобия? ― Похоже, он разбирается в психологии. ― Не сомневаюсь. Он мне сказал, что хотел специализироваться в этом направлении, да не мог себе позволить еще пять лет учиться. Если он утверждает, что девчонка была с приветом, я готов поверить ему на слово. Он понимает, о чем говорит. Беда в том, что я его не понимаю. ― Он выпустил колечко дыма и проткнул его своим бесстыдным пальцем. ― Я за физические улики. ― И много их у вас? ― Достаточно. А вы не побежите с ними к защите? Я поймал его на слове. ― А вы не забегаете вперед? ― В своей работе я научился смотреть вперед. Из нижнего ящика стола он вытащил стальной чемоданчик и откинул крышку. В нем лежал нож с черной резной деревянной ручкой. Кровавые пятна на изогнутом лезвии засохли и превратились в темно-коричневые. ― Это я видел. ― Зато вы не знаете, чей он. ― А вы? ― Я показал этот нож миссис Норрис, еще не сообщив ей, как была убита Чэмпион. Она тут же его признала. Лет семь назад ее муж прислал его Алексу с Филиппин. С тех пор это сынулина игрушка. Нож висел на стенке в Алексовой спальне, и она видела его каждое утро, когда приходила убирать деткину постель, до вчерашнего утра. ― Она так сказала? ― Именно так. Может, Чэмпион и страдала горячечными психоаффектами, как утверждает док. Может, существует какая-то неизвестная нам связь с делом Синглтона. Меня это не колышет. Я имею достаточно оснований предъявить обвинение и вынести приговор. ― Он захлопнул чемоданчик, запер его и спрятал в ящик стола. Целое утро я раздумывал над тем, открывать ли Брейку все, что я знал. И в конце концов решил не открывать. В деле сплелись обрывки нескольких жизней ― Синглтона с его блондинкой, Люси и Уны. Узел, который я распутывал нить за нитью, был слишком замысловатым, чтобы описать его языком физических улик. Для Брейка не существовало ничего, кроме его чемоданчика, содержащего вещественные доказательства, которыми можно пробить черепа провинциальных присяжных. А случай был не из разряда провинциальных. Я сказал: ― А вы не ставили себя на место парня? Он ведь не дурак и не мог не знать, что по ножу его тут же найдут. Как же получилось, что он кинул орудие убийства на месте преступления? ― Он и не кинул. Он за ним возвращался. Вы же сами его увидели. Он даже на вас набросился. ― Это не важно. Он подумал, что я шьюсь к Люси, и взбесился. Парень был на взводе. ― Вот именно. На этом-то и строится моя версия. У него возбудимая психика. Я же не обвиняю его в преднамеренном убийстве. Я говорю, что это убийство из ревности, второй степени тяжести. Взбесился и полоснул лезвием. А может, он вытащил из ее кошелька ключ, пока они ездили по городу. У нее-то ключа не оказалось. Озверел, резанул ее и сбежал. Потом вспомнил про нож и вернулся. ― В вашу картину вписываются видимые факты, но не вписывается сам подозреваемый. ― При этом я подумал: если Брейк раскопает мотив ревности, дело будет у него в шляпе. ― Вы не знаете этих людей, как я. Я каждый день с ними вожжаюсь. ― Он расстегнул левый манжет и обнажил мощное веснушчатое предплечье. От запястья до локтя тянулся белый бугристый шрам. ― Тип, который это сделал, норовил зацепить мне горло. ― Из этого, по-вашему, следует, что Норрис бандит. ― Все не так просто. ― Брейк занял оборонительную позицию, несмотря на свое славное ранение. Мир насилия, которому он противостоял, не устраивал ни его, ни других, и это было для него главным. ― Я тоже думаю, что все не так просто. Люси интересовала слишком многих. Я бы не стал зацикливаться на первом подозреваемом, который сам шел к нам в руки. Все гораздо сложнее. ― Я хотел сказать другое. Парень ведет себя как виновный. Я уже целых тридцать лет глазею на их лица и слушаю их байки. ― Он мог этого не говорить. Тридцать лет оставили на нем свой след, подобный опалине на старом дереве. ― Пусть я в низшем разряде. Пусть. Это как раз мой разряд. Убийство Чэмпион проходит по низшему разряду. ― Осознание вины ― заковыристая штука. Во-первых, тут психология. ― Черт с ней, с психологией. У меня чистые факты. Мы пытаемся задержать его для допроса, он сбегает. Мы ловим его, привозим сюда, он молчит. Я пытался его разговорить. Молчит как рыба. Скажи ему, что мир перевернулся, он рта не откроет. ― Как вы с ним обращаетесь? ― Никто его пальцем не тронул. ― Брейк опустил рукав и застегнул манжет. ― У нас своя психология. ― Где он? ― В морге. ― Несколько необычный подход. ― Не для меня. У меня здесь по убийству, по два в месяц. И я их раскрываю, ясно? Почти все. Атмосфера морга развязывает убийце язык быстрее, чем что-либо другое. ― Психология. ― Я же говорю. Ну что, играете в моей команде или дать вам носовой платок, утереть глазки? Если в моей, мы сейчас туда отправимся и посмотрим, готов ли он сознаться. |