Книга Дурная слава, страница 56 – Фридрих Незнанский

— Неправда! Ты сам ушел.

— Так мне дали понять, что в моей помощи не нуждаются. Я и ушел. Я себя вообще-то не на помойке нашел.

— Ладно, не злись! Просто я тогда была в совершенном смятении, мне нужно было отлежаться в закутке, как больной кошке. Отдышаться, подумать. А ты все: вперед! Заграница вам поможет! Встань и иди! Я все решил!

— Ну прости, коли так, — почесал макушку Виктор. — Хочешь как лучше, получается как у Виктора Степановича…

— Нет, это ты меня прости! Нужно было удержать тебя, а я не стала. Просто не было сил тогда объясняться. Но я почти каждый день тебя вспоминала, правда-правда!

— А что же не позвонила?

— Так ведь болела, — слукавила Наташа. — Сначала плохо себя чувствовала, потом как-то неудобно было: время прошло, думала, ты уж забыл меня… Ты ведь тоже не звонил.

— Дура ты! Мы с Матильдой под твоими окнами чуть ли не каждый день гуляли…

— A-а! То-то я думаю, где я этой поносный цвет видела?

— Но-но! Попрошу не оскорблять чистопородного брюссельского гриффона!

— Звиняйте, барин!

— То-то же! Это вам не Дуся помоечная…

— Что-о? Моя Дуся? Помоечная! Да как ты смеешь?

Наташа вскочила, накинулась на обидчика с кулаками. Одно неуловимое движение, и она оказалась у него на коленях, его руки крепко прижали ее к себе. И она услышала, как часто и гулко бьется его сердце. И почувствовала, что и ее собственное сердце колотится как сумасшедшее.

Они целовались долго и самозабвенно. Матильда, оставив косточку, села возле ног хозяина, озадаченно наблюдая за непривычной сценой. Сверху, с высоты холодильника, ее недоумение разделяла кошка Дуся. В конце концов Дуся на правах хозяйки громко мяукнула, а в дверь позвонили коротким, резким звонком.

Наташа и Виктор отпрянули друг от друга.

— Что это? Кто это? — воскликнули они одновременно.

Наташа кошкой спрыгнула с колен, торопливо поправила прическу. Звонок повторился. Более длинный и настойчивый.

— Ты кого-нибудь ждешь?

— Нет, никого, — пожала плечами Наташа и направилась в прихожую.

— Кто? — спросила она, приникнув к отверстию глазка.

— Наталия Сергеевна Ковригина здесь живет? — поинтересовались из-за двери.

Ее персоной интересовался высокий, моложавый мужчина. Абсолютно незнакомый.

— Здесь… — растерянно ответила Наташа.

— Я мог бы ее увидеть? — весьма учтиво спросил мужчина.

Наташа приоткрыла дверь. И едва не захлопнула ее перед носом незнакомца. Мужчина был как две капли воды похож на покойного академика Бобровникова, правда, минус лет сорок, вместо седины коротко стриженные, густые каштановые волосы. Но и стать, и черты лица, и цвет глаз… Словно призрак стоял перед нею.

— Позвольте представиться: Игорь Андреевич Бобровников. Ваш адрес мне дали в клинике «Престиж». Я хотел бы поговорить с вами, относительно смерти моей бабушки, Зои Михайловны Бобровниковой. Я могу зайти?

— Конечно. — Наташа отступила, пропуская неожиданного гостя.

Услышав ее напряженный голос, из кухни вышел Виктор.

— Кто это к нам пожаловал, Наташенька? — Он стал за ее спиной, положил руку ей на плечо.

Следом, с истошным лаем, выкатилась Матильда, решившая, видимо, охранять границы государства, с которым установились столь дружественные взаимоотношения.

— Тише, Мотя, успокойся. — Виктор взял собаку на руки. — Так кто к нам пожаловал?

— Это Бобровников… Простите, имя-отчество можно еще раз?

— Игорь Андреевич.

— Так вы внук академика Бобровникова?

— Да, я его внук. А вы, как я понимаю, та самая врач-лаборант^-, из-за которой погибла моя бабушка?

— Это не так! Вы ничего не знаете! — вскрикнул Туманов. — Ее подставили! Я сейчас все объясню!

— Вот я и пришел, чтобы узнать подробности. Я могу пройти?

— Конечно, Игорь Андреевич! — торопливо произнесла Наташа. — Раздевайтесь, проходите. Я сама в состоянии все объяснить, — мягко, но твердо сказала она в сторону Виктора.

— Это ваш муж, Наталия Сергеевна? Познакомьте нас, пожалуйста.

— Это… мой…

— Виктор Алексеевич, жених, — весьма странно отрекомендовался Туманов.

«Что за идиотство? Что он несет?» — мысленно вскипела Наталия, но решила временно не возражать против самозванца. Мало ли как повернется разговор с внуком академика…

— Ах вот как! — чуть насмешливо улыбнулся Бобровников. — Вы, случаем, не военнослужащий?

— Да-с, подполковник запаса. Возражения есть?

— Разумеется, нет, — чуть улыбнулся гость.

— А у вас, простите, документы с собой? — не унимался Туманов. — А то Наталия по простоте душевной первому встречному все вывалить готова… А информация все же конфиденциальная.

«Это еще что такое? Прямо кот Матроскин какой-то», — негодовала про себя Наташа.

— Разумеется, есть. Понимаю вашу настороженность.

С этими словами Бобровников достал из кармана какое-то удостоверение и показал его Туманову.

— Ага… Вона что… Ага… — растерянно пробормотал тот. — Что ж, проходите, милости просим.

Широким жестом он пригласил гостя в комнату. «Совсем обнаглел! На минуточку, кто здесь хозяин?!» — подумала Наталия, но отстаивать права эмансипированной женщины было не время.

Мужчины сидели в комнате, друг против друга. Их разделял журнальный столик. Туманов молча буравил глазами Бобровникова, как бы давая понять, что ни пяди родной земли он в обиду не даст. «Родная земля», то бишь Наталия Сергеевна, рылась в ящиках секретера. Наконец извлекла оттуда тонкую пластиковую папочку, села рядом с Виктором на диван, протянула папку Бобровникову.

— Что это?

— Там внутри результат анализа, который я делала Зое Михайловне за час до ее смерти. Посмотрите компьютерную распечатку.

Бобровников достал листок, углубился в цифры.

— Но здесь указан очень низкий уровень глюкозы!

— Совершенно верно.

— А в клинике мне сказали, что вы дали неправильный результат: высокий уровень сахара вместо низкого. И доктор был вынужден ввести бабушке инсулин, что в данной ситуации оказалось роковым.

— Это неправда, — спокойно ответила Ковригина. — Я внесла в компьютер тот результат, который показал прибор, биохимический анализатор. Посмотрите на распечатку, там в верхнем углу указаны дата и время. Но мой результат через несколько минут был изменен, в компьютере появилась другая цифра: вместо два и пять появилось двадцать один и пять. Не имею понятия, как это произошло. Лично я исправить результат не могла: у меня был ограниченный доступ в компьютерную программу. Кто внес изменения, я не знаю. Видимо, врач опирался на измененную цифру и ввел инсулин по ошибке, но это не моя ошибка. Вместо того чтобы разобраться, медицинский директор Стрельцов и заведующая лабораторией пытались свалить вину за смерть Зои Михайловны на меня. Если бы я не сохранила эту распечатку… Даже не знаю, где бы я сейчас находилась.