Онлайн книга «Горячий лед»
— Гордеев, откуда я знаю, зачем она ему нужна! Это второстепенный вопрос. Меня больше волнует, что с ней будет теперь! Заложников просто так не отпускают, ты разве не знаешь? — Все-таки тут что-то не то, — задумчиво проговорил Гордеев. — Все не так просто. — Может, она нужна была для того, чтобы шантажировать Соболева? — предположила Лена. — Но ведь Соболева самого похитили! — Черт! Я ничего не понимаю! Мне просто, за нее страшно. — Не волнуйся, ничего он с ней не сделает. Ее освободят. Меня сейчас больше волнует Соболев. Как только омоновцы обследуют дом, мы попытаемся его найти. Тут к ним подошел Грязнов: — Ну что? Захват дома произведен. Все охранники лежат физиономией в пол. Вам неинтересно обследовать домик? Я думаю, там найдется много всего занимательного. — Да, да, конечно. Пойдем, — сказала Лена. Гордеев поддержал ее за руку. Они устремились к дому, вслед за Грязновым. Зашли внутрь. Гордеева не удивляло ничего. Он на своем веку перевидал домов очень обеспеченных людей предостаточно. Выглядели они довольно однообразно — везде или ореховое, или красное дерево, помпезная мебель, ковры, тропические растения, всевозможные статуи, оружие, картины, гобелены и прочее, прочее. Почему-то Гордееву сразу хотелось вернуться в свою маленькую холостяцкую квартирку. В доме Буздыгана все было примерно так же, с незначительными поправками. Здесь присутствовали пафосные крученые колонны, а витая лестница на второй этаж была украшена столбцами с вырезанными на них трогательными ангелочками. — Буздыган на досуге размышлял о спасении своей грешной души? — спросила Лена, указывая на ангелочков. — Гляди, он определенно был религиозным человеком, — сказал Гордеев, когда они вошли в просторную гостиную, стены которой были украшены гобеленами с теми же ангелочками и висела огромная картина с изображенным на ней Иисусом Христом. — Что же он «Явление Христа народу» из Третьяковки не своровал? И в тему, и покруче. — Знаешь, — ответил ей на это Гордеев, — если бы этот Буздыган хоть раз побывал в Третьяковке, он, наверно, так и поступил бы. Между тем из дома выводили задержанных охранников Буздыгана. Несколько омоновцев обыскивали дом. — Может, все-таки поищем Соболева? — Давай поищем. Они разделились. Лена пошла на второй этаж, а Гордеев стал обыскивать нижние комнаты. Никого. Тут Гордеева позвал Грязнов: — Юра! Скорее, скорее сюда! Гордеев пошел на голос и, выйдя в коридор, увидел Грязнова, стоящего в проходе к кухне. — Что случилось? — спросил он. — Пойдем скорее, — поманил его Грязнов. Гордеев проследовал за Грязновым. Тот, не доходя нескольких шагов до кухни, открыл дверь, которую Гордеев раньше принял за ведущую в кладовую. Но за этой дверью, в небольшой комнатке, действительно заваленной всякими мешками и предметами домашнего хозяйства, находилась еще одна дверь, а за ней ступеньки вниз. Гордеев с Грязновым спустились по лестнице и очутились в просторной обустроенной комнате. Там на диване лежал полуживой человек с землистым цветом лица. Гордеев сначала подумал, что это труп. Но потом догадался, что трупу не стали бы делать искусственное дыхание и приводить в чувства всевозможными способами, как это делали двое сотрудников ОМОНа. Когда Гордеев подошел ближе, он узнал человека. Это был Соболев. Его положили на носилки и спешным образом вынесли из душного, хоть и уютного, подвальчика. Гордеев пошел с ними. Соболева вынесли на свежий воздух, здесь он пришел в себя. Но все еще громко постанывал. — Михаил Васильевич, все хорошо. Уже все позади, — успокаивал его Гордеев. — Сейчас приедет «скорая помощь». Вам помогут. — Кто это? — слабо произнес Соболев. — Я ваш адвокат. Гордеев Юрий Петрович, помните? — Да, да, я помню. Юрий… — Все будет хорошо. — Я, наверно, умираю… Очень плохо… очень… — Ну, что вы говорите! Все будет хорошо. Вот и «скорая»… — Юрий… Вы… со мной… пожалуйста… — Да, да. Конечно, я поеду с вами. Соболева на носилках стали вносить в подъехавшую машину «скорой помощи». «Надо предупредить Лену, — подумал Гордеев. — И сказать ей, чтобы она осталась, обследовала здесь все тщательнейшим образом, может, еще что-нибудь найдет». Но Лена сама вышла из дома. — Ну, как он? — спросила она про Соболева. — Да не знаю. Видно, очень плохо. В это время Соболев опять застонал: — Где… Где… — Что «где»? — спросил у него Гордеев. Ира… Где Ира? — Ира? Ах, да… Мы ее обязательно найдем. Мы ведь, Михаил Васильевич, нашли причину вашей болезни. Но не успели вам рассказать… — Нет, нет… Ира. Где Ира? — бредил Соболев. — Не сейчас, не сейчас. Не беспокойте его, — обратился к Гордееву медицинский работник. — Вы едете? — Да. Да, Лен. Я хотел сказать, Соболев хочет, чтобы я поехал с ним в больницу… Надо ехать. Ты тогда… — Нет, нет, Юр. Подожди, не уезжай. Как раз насчет его жены… Она тоже там. — Ирина там?! — изумился Гордеев. — Да. Надо быстренько допросить. А потом поедешь. — Черт. Хорошо. Ладно, езжайте, я приеду где-то через час, — махнул рукой Гордеев, и «скорая» умчалась, навстречу уже наступающему рассвету. — Правда, она в ужасном состоянии, говорит, что ее тоже похитили. — И ты ей веришь? — Ты бы ее видел! — А где ее нашли? — В подвале. — Там же, где и Соболева? — Нет, ту комнату, где нашли Соболева, можно просто апартаментами назвать. А вот его жену нашли действительно в подвале. Похоже, что этот Буздыган просто маньяк какой-то, под домом целая сеть подвалов. — Ясно. Ну, а какие-нибудь бумаги или что-нибудь ценное для следствия ты нашла на втором этаже? — Нет, ничего. Только рисунки. Уж и не знаю чьи. Буздыган это рисовал или кто еще из его знакомых или родственников, но рисунки, честно признаться, классные, красивые. — Ладно, я на них как-нибудь потом взгляну. — Да, и еще. Звонили Грязнову. Буздыгану удалось уйти. — Одна новость лучше другой! А Старостина? — Пока ничего не сообщали. Они вошли в комнату. На диване сидела бледная, как бумага, Ирина Соболева. Ее отпаивали водой и чем-то успокаивающим. Она тихо плакала. — Здравствуйте, Ирина Петровна, — поздоровался Гордеев. |