Онлайн книга «Горячий лед»
— Да, да, я здесь. Я вас слушаю. — Что-нибудь известно об Ирине? — Было видно, что каждое слово давалось Соболеву с трудом. — Да, — ответил Гордеев, припоминая слова врача о том, что пациента нельзя волновать. «Ну, вот как тут не волновать? Потом еще придется рассказать насчет мухоморов. Я все-таки адвокат, а он мой клиент. Хоть смогу выдвинуть обвинение его жене, если Соболев не выживет». — Да, известно, — повторил он. — Ее нашли там же, где и вас, в доме Буздыгана. Она утверждает, что ее тоже похитили. Соболев крепко сжал челюсти, видно было, он очень зол. Но на кого, на Ирину или на Буздыгана, Гордеев понять не мог. — Мы нашли причину вашей болезни, — продолжал Гордеев. — Но я просто не успел о ней вам рассказать. У вас на квартире произвели обыск и нашли сушеные грибы. Экспертиза показала, что это мухоморы. В то же время медицинское обследование показало, что в вашем организме найден токсичный яд, который выделяют эти грибы. Вот так. — Мухоморы?.. Какие еще мухоморы? — слабым голосом спрашивал Соболев. — Я ничего не понимаю… — Вас травили. Вам в еду подмешивали мелко толченые мухоморы. — Но… — Я полагаю, вы понимаете, что все подозрения падают на вашу жену. — Ирина? — Соболев даже попытался приподняться, но голова его упала на подушку, он только и произнес: — Нет! — Но, Михаил Васильевич! Кто же еще? — осторожно задал вопрос Гордеев. — Это не Ирина… Нет… Что вы?.. — Вы просто не можете этому поверить, я вас понимаю. — Да это чушь… Я верю, что меня хотели отравить. Но не жена. — Я ничего не понимаю! — Ирина этого не могла сделать, — повторял Соболев. — Конечно, упрятать вас за решетку она могла, а отравить — нет?! — Перестаньте… — Но кто же тогда, если не она? У вас есть, может быть, какие-нибудь подозрения? — Юрий Петрович. Я очень слаб. Прошу вас, хватит об этом. Я больше не могу… Я вас вовсе не за этим позвал… — Да? — Гордеев был. несколько ошарашен. — Да. Я хочу, чтобы вы пригласили сюда моего нотариуса. — Но зачем… — Господи, вы как маленький! Зачем! Я хочу составить завещание… — Боже мой, Михаил Васильевич! Да что вы?.. — Юрий Петрович. Если бы вы были на моем месте, вы не задавали бы таких вопросов! Я чувствую — могу отдать концы в любую минуту! — Он отвернулся с горьким выражением лица. — Я вас прошу. Пригласите моего нотариуса… — Да, конечно. Это ваше право. Сейчас я все сделаю. И Гордеев поспешно вышел из палаты. Ему было не по себе, а кроме того, он мало что понимал. «Что-то вы знаете, а рассказать не хотите! Что за глупость? Нанять адвоката и унести все тайны с собой в могилу, ничего не рассказав мне! Хотя не он меня нанял. Да и, пожалуй, рано говорить о могиле. Но все равно. Глупо все это. Глупо как-то, бессмысленно!» Нотариус приехал очень быстро. Это был худой высокий человек, в костюме мышиного цвета, в очках с золоченой оправой. Гордееву его лицо показалось просто омерзительным. Поведение тоже. Он держал себя как царь среди посредственной черни. Гордеев проводил его к Соболеву. Причем на Соболева тот тоже посмотрел как на мелкую сошку, презрительно и свысока. Гордеев еле сдержал себя, чтобы не плюнуть ему в лицо. Нотариус подозрительно посмотрел на Гордеева и произнес: — Попрошу оставить нас наедине. — Это вовсе необязательно, — сказал Соболев. — Этого требуют все законы, — фанатично заявил нотариус. — Хорошо, — пожал плечами Соболев. — Но для моего адвоката это не будет секретом. Гордеев вышел, чтобы не напрягать препирательствами Соболева. Он сидел в рекреации и ожидал нотариуса, вполне справедливо предполагая, что тот может ничего ему не рассказать. Во-первых, закон… Во-вторых, из принципа. И не подумает даже о том, что Соболев совсем не против, чтобы Гордеев узнал, кому он завещает свое имущество, и что это вполне может помочь делу и защите того же самого Соболева. «Может, ему денег дать?» — подумалось Гордееву. Он знал такой тип людей, которые строят из себя королей и неподкупных праведников, но как только увидят перед глазами крупненькую купюру, теряют свои жизненные и моральные принципы. Гордееву захотелось позвонить Лене. Он набрал ее номер. — Алло, — раздалось в трубке. — Лен, это я… — Я так и поняла. Что-то случилось? — Как ты поняла? — Почувствовала! Юр, у меня на телефоне определитель. — А, ну да, точно. Почему-то об этом я не подумал. Наверно, и вправду хотелось потешить себя надеждой, что ты просто почувствовала, что это я… — Юр, что-нибудь случилось? Почему ты такой убитый? — Я убитый. Это точно. Ничего не понимаю, я запутался. — Ты не один. Я в таком же положении. Все больше начинаю верить Ирине, Что она не травила мужа. — Да. Соболев сказал то же самое. Он начисто отрицает даже предположение о том, что она могла это делать. А сейчас он почти при смерти и составляет завещание. — Если он откинет копыта… — Лена! — Прости. Я не знала, что тебя это так заденет. Если он умрет, то все… — Да, да, все загадки останутся нерешенными… — Ладно, не расстраивайся. Что-нибудь да прояснится. Раз ты ведешь дело! — Лен, сейчас не до комплиментов. Я хочу заловить нотариуса. Может быть, все проясниться в связи с завещанием… — Это хорошая мысль… — Хорошая-то — хорошая. Да только нотариус этот — сущий педант! К нему не подступиться! Может, ему денег дать? — Нотариусу Соболева денег? Ты в своем уме! Какие же деньги ты хочешь ему предложить? Разве что из аванса, который тебе Ульяна Старостина дала. — Кстати, как насчет Старостиной? Ничего не известно? — Нет. Тишина. — О, слушай, вот он уже выходит… — Кто? — Да нотариус. Побегу к нему. Правда, не знаю еще, как ему лапшу на уши вешать, но что-нибудь придумаю. Он дал отбой. Нотариус выходил из палаты с видом гладиатора, только что победившего целую свору львов. Гордеев подошел к нему. — Как Михаил Васильевич? — поинтересовался он. — Совсем без сил. Врачи просили больше никого к нему не пускать. Да и сам он просил его не беспокоить. — Понятно. Как прошло составление завещания? — Как обычно. А что, собственно, вас интерес сует? |