Онлайн книга «Рождественский детектив»
|
– Постойте, а как же я? – вскричала Сонечка. – Мне-то еще не погадали! – Ах, да, про тебя-то мы забыли… – проворчала Люся, которая на самом деле ничего не забыла, просто «отомстила» за кавказца в кепке-аэродроме. – Ну, давай, капай уже, а то всем кушать хочется! Сонечка аккуратно вылила воск в воду. – Ерунда какая-то получилась, – пробормотала она после того, как воск принял грушевидную форму. – На кучу дерьма похоже, – радостно возвестила Люся. – Мама, как тебе не стыдно? – упрекнула ее Тоня. – Что ты такое говоришь? – Что вижу, то и говорю, – насупилась та. – Соньке, значит, можно про носатых торгашей, а мне про дерьмо нельзя? – Да это же денежный мешок! – воскликнул Иннокентий. – Посмотрите сами! – На мешок похоже, – откликнулась его супруга. – Но с чего ты взял, что в нем деньги? Может, там картошка? – Люсенька, это же гадание на будущее. Какая картошка? – И, похлопав Соню по спинке, муж сказал: – Поздравляю, душенька! Похоже, вы скоро разбогатеете! Так что советую вам начать играть в «Русское лото». На этой оптимистической ноте гадание было закончено. Все расселись по местам в ожидании Люсиного мяса. * * * Поев, гости разбрелись по квартире. За столом остались только мама с дочкой. Антонина хотела присоединиться к остальным, но Люся усадила ее на место и принялась чирикать: – Емельян такой душка! Я в полном восторге от него. И умница, и галантный, и внешне очень даже… – Да, он симпатичный, – согласилась с ней Тоня. – А где вы познакомились? – Около института. – Он работает в твоем НИИ? – немного напряглась мать. Она знала, что научные сотрудники этого учреждения получали очень и очень скромную зарплату. – Работал когда-то. – А сейчас где? – На вольных хлебах, – нисколько не погрешила против истины Тоня. А так как тема разговора была дольно щекотливой, она решила ее сменить: – Мама, а чем ты мясо приправляла? У него был такой пикантный вкус… – Ты мне зубы не заговаривай, – не дала увести разговор в сторону Люся. – Про мясо я тебе все расскажу, когда замуж выйдешь. Надо же будет Емельяна чем-то кормить… – Мама, перестань! – И не подумаю, – отрезала та. – Он тебе еще не сделал предложения? – Нет. – Почему? – Но между нами ничего нет… Мы просто приятели. – Только моя непутевая дочь может приятельствовать с приятным мужчиной в полном расцвете сил! Я бы на твоем месте давно его в постель затащила. Антонина порывисто встала, чтобы уйти, но Люся рванула ее за руку: – А ну, сядь! – приказала она. – Что за привычка убегать, когда мать с тобой разговаривает? – Да ты не разговариваешь, а болтаешь глупости! И пошлости… – В занятиях любовью никакой пошлости нет и быть не может! – Хорошо, мама, как скажешь! – Тоня посчитала за лучшее согласиться. – А теперь можно, я пойду? Руки помыть хочется… Люся пропустила ее просьбу мимо ушей. – А замуж не хочешь? – спросила она веско. – Ты же знаешь, что я мечтаю о семье. – Тогда иди не в ванную, а к Емельяну, бери его под руку и тащи… – Сразу под венец? – усмехнулась Тоня. – Сначала в постель, а то под венец он может сразу не согласиться. – Мам, Емельян совсем не тот, кто мне нужен. – Вот еще глупости! Это совершенно точно твой мужчина! С бородой, как и было предсказано. А не какой-то там рыночный торговец! – Да уж лучше торговец, чем бомж. – А бомжи-то тут при чем? – Емельян – бомж. Он живет в траншее теплотрассы возле нашего НИИ, – выпалила Тоня и тут же пожалела об этом. – Ты привела ко мне в дом бомжа? – вскипела Люся. – Да как ты посмела? А что, если у него чесотка или лишай? – Нет у него ни того, ни другого. – А вши? – И вшей нет… Уже нет. – Какой кошмар! Как тебе в голову взбрело с ним связаться? – Он хороший человек. И очень интересный. Между прочим, он действительно кандидат наук. – Да хоть доктор! Он бомж, отброс общества! – Мама, нельзя быть такой категоричной. Мало ли какие обстоятельства привели его к подобной жизни. Сейчас такое время, что любой из нас может оказаться на обочине… – Только не я. – Хорошо, ты исключение, – согласилась Тоня. Она действительно не представляла себе, что может сломить Люсю. – Но не все такие сильные и, уж извини за откровенность, ушлые, как ты. Некоторых обманом выселяют из квартир. И что остается этим людям? Только бродяжничать… – Это он тебе про квартиру напел? – Нет, он ничего не говорил о том, что привело его к той жизни, которую он сейчас ведет. Наверное, ему неприятно об этом вспоминать… Антонина замолчала. Но не потому, что ей нечего было добавить, просто мать перестала ее слушать. Она сидела с задумчивым видом и беззвучно шевелила губами. Наконец ее диалог с самой собой был закончен, и Тоня услышала: – Знаешь, что я подумала, доча? А может, иметь мужа-торговца не так уж плохо? И, похлопав Антонину по плечу, покинула комнату. Когда матушка скрылась, плотно прикрыв за собой дверь, Тоня схватила бутылку шампанского, нацедила себе в фужер граммов двести и залпом их выпила. Это был неслыханный поступок, поскольку она практически никогда не пила. По праздникам только, да и то все торжество сидела с одним фужером, а тут, как заправский алкаш, хлопнула убойную для нее дозу. И мало того, хлопнула, так и еще налила и приготовилась отправить вслед за первым, но тут по квартире разнесся громкий крик, и Тоне пришлось отставить хрустальный бокал и выбежать в прихожую, чтобы узнать, кто кричал… * * * События, предшествующие тому моменту, как обнаружилась пропажа перстня, пронеслись в голове Антонины за считаные секунды. А мать за это время успела обозвать Емельяна «безмедянником» и бросить обличительное: «В твоих карманах нет ни копья!» – Возможно, я нищ, – с достоинством парировал он. – Но у меня осталось главное – человеческое достоинство, и перстня вашего я не брал. – Как же, не брал ты! И ведь как быстро сбылось гадание. Только час назад воск твоей свечи приобрел форму перстня, и вот он уже у тебя! – Ваши обвинения крайне оскорбительны для меня, поэтому я вынужден покинуть ваш дом… – И решительно направился к выходу. Но уйти ему не удалось. – Кеша! – гаркнула Люся сразу после того, как услышала заявление Емельяна. – Не пускай его! |