Онлайн книга «Жизнь бабочки»
|
Мама приехала из санатория посвежевшая и какая-то ожившая. Показывала фотографии. – Представляешь, там у всех телефончики такие переносные. Так удобно! – Ты что, первый раз увидела? У Пети тоже есть труба от работы. – Труба? – Так их называют. – Мань, а они дорогие? Может, тебе купить? Это ж так удобно. И я тебя всегда найти смогу. – Посмотрим… – Ты знаешь, там врачи неплохие… Даже удивительно. Здесь таких внимательных нет… Советуют немного пообследоваться. У Мани пересохло во рту. – Зачем? Я не понимаю, ты что-то скрываешь? Мама рассмеялась. – Да ничего я не скрываю. Просто, знаешь, любят перестраховаться… Говорят, за неделю могут все сделать. Только в больницу надо ложиться. Так не хочется. Положили ее так быстро, что Маня узнала об этом только на второй день. Они вышли в коридор, и Маня достала коробочку из сумки. Мама испугалась. – Это что? – Труба. Будешь мне отсюда звонить. – Ты с ума сошла! Мама как завороженная разглядывала коробку, которая казалась космическим предметом на фоне больничного интерьера. – Сколько он стоит? – Неважно, это тебе подарок на день рождения. – Ой, Манечка, спасибо! Я его не освою. – Как это не освоишь? И это говорит ученый человек, доцент кафедры истории. Стыдно, буквально… – А помнишь, ты маленькая всем рассказывала, что родители у тебя наученные работники… – Помню… – А помнишь, как ты заставляла папу делать полоску света, и он каждый вечер мучился с этой дверью, чтобы не закрывалась? Она все помнила, но обсуждать это не было сил. Воспоминания обычно засасывали, и потом было трудно возвращаться в собственную жизнь. В детстве отец намаялся с этой полоской света. Маня боялась засыпать в темноте. Она тогда спала в смежной с родителями комнате, которую потом превратили в гостиную. Когда у нее гасили свет, она требовала, чтобы родители закрывали свою дверь неплотно, так чтобы виднелась полоска света из их комнаты, не слишком широкая, но и не узкая. Дверь не слушалась, захлопывалась, или, наоборот, распахивалась. Маня капризничала, папа вскакивал с кровати, виновато суетился, стараясь поскорее зафиксировать дверь разными деревяшками. Он не хотел, чтобы Маня нервничала. Так она и засыпала, глядя на полоску света. Маму действительно выписали через неделю, не сказав ничего определенного. Маня сама разговаривала с врачом, но тот практически ничего не сказал. Нервное истощение, организм ослаблен, и всякие прочие возрастные изменения. – Она не такая старая. – Но и не такая молодая. – И что делать? – Больше отдыхать, витамины поколоть… – Может, ей с работы уйти? – Я бы не советовал. Работа держит в тонусе. Ничего такого страшного у вашей мамы нет. А вот сядет дома, начнет болячки искать. Петя ходил раздраженный, ему казалось, что теща специально придумывает разные болезни, чтобы отвлечь Маню от семьи. Ей скучно, она и мается. А Маня наивная, ее легко напугать. У Пети как раз был трудный период на работе, и она знала, что сейчас ему особенно нужна Манина поддержка, но она не могла разорваться. Главное, чтобы он подождал, и скоро все встанет на свои места. – Конечно, ее же не волнует, что с ребенком некому сидеть. Она с ней сроду не сидела. Даже не знает, что это такое. Линка училась в школе в Беляево и жила с ними. Днем приезжала свекровь, часами мыла посуду, как будто бы у них квартировал полк солдат. Маню всегда раздражала эта ее способность находить грязную посуду. Создавалось впечатление, что она ее специально загрязняла, мыла, а потом опять грязнила. Как будто заняться больше нечем. – Петь, я твою маму не критикую… – Ха-ха-ха! Теперь это так называется. Петя никак не мог простить того, что ее родители не сидели с Линкой, когда они жили вместе. – Ты знаешь, я к твоим всегда хорошо относился… Чего нельзя сказать о них… – Петь, я не хочу это обсуждать. – Вот видишь! Ты оттуда чужая приезжаешь, накрученная… Он резко встал и ушел в комнату. Она услышала звук телевизора. Позвонила маме, сказала, что доехала. Голос у мамы был хороший. – Манюшь, ложись пораньше. Ты уставшая какая-то… И перестань нервничать. Все перемелется, мука будет… Спала она плохо и опоздала на работу. Там, оказывается, началась планерка. Заходить было неудобно, и она сразу пошла в курилку. Туда постепенно стекался народ. Все пребывали в радостном возбуждении. Клеймили главного, перебивая друг друга. У Мани зазвонил мобильник, прервав кого-то на полуслове. Все недовольно оглянулись. Номер был мамин, а голос чужой. – Але, это Маня? – Да, а кто это? – Здравствуйте, это сестра из поликлиники. У больной в телефоне только ваш номер записан. А вы ей кто? Маня произнесла четко, чуть не по слогам: – Это моя мама. Главное, чтобы тетка поняла, с кем говорит, и тогда уже ничего не случится. Медсестра молчала. – Ей плохо? – Я пришла делать укол… Сегодня моя смена… Еще позвонила вчера, напомнила, что приду в двенадцать. Сменщица заболела, и на мне два участка. Она еще поблагодарила, сказала, что ее все устраивает. А тут прихожу, она лежит. Будто спит. Я окликнула – не отвечает. Тогда уж я пульс проверила… Сестра тяжело вздохнула. Маня спросила: – И что? – Не было пульса… Я «скорую» вызвала… Вы уж приезжайте… – Зачем «скорую»? – Так положено. Маня закричала: – Подождите! А как вы вошли?! – А дверь открыта была. – Не может быть! – Я сама удивилась. Звоню, звоню – никого. Ну, я дверь толкнула легонечко, она и открылась… Хорошая женщина была, ученая. Конфеты шоколадные всегда дарила. Я отказывалась. Я ж вижу, женщина не из этих, что воруют. Живет скромно. А она мне: «Шурочка, не переживайте, мне их студенты дарят». Мама лежала на кровати, чуть-чуть повернув голову. Маня, не дотрагиваясь, слегка нагнулась, чтобы заглянуть ей в глаза. Ей показалось, что они неплотно прикрыты. Все это было нереально, будто случилось не с ней. Мама не могла умереть. Папа – мог, он долго болел, а мама всегда была здорова. Главное, она не собиралась умирать. Маня это чувствовала. Маня до последнего не теряла надежды, что ее нынешнее, нереальное существование когда-нибудь закончится и они опять окажутся дома, вместе с мамой, как будто бы никогда не разлучались. Получается, она не успела, и теперь уже ничего нельзя переиграть. |