Онлайн книга «Жизнь бабочки»
|
Утром позвонил Градов. – Ну, ты жива там? Она улыбалась. – Что ты лыбишься? – А Петя в Тверь уезжает. – Когда? – Через два дня. Она почувствовала, как он расстроился. – Значит, подождем два дня… – А хочешь, не будем ждать? – Хочу… В сторожке было тесно и душно. Градов опоздал, и какая-то сердобольная старушка принесла ему табуретку. Предполагалось, что бабушку он должен знать с детства, потому что она все время умильно охала и говорила, как он вырос и возмужал. Градов неопределенно кивал. На дачу он приезжал редко и обычно ни с кем не общался, да и сейчас поехал вынужденно. Мама беспокоилась, что остались какие-то задолженности по оплате коммунальных услуг. Было у него еще одно дело, о котором он решил заранее не распространяться. Народу было много. За столом перед аудиторией сидел председатель товарищества. Градов его не знал, он был из новых. Председатель что-то монотонно бубнил о нововведениях, но его никто, кроме Градова, не слушал. А Градов боялся пропустить что-то важное. – У Ваксмана задолженность по электричеству. Вскочил взъерошенный Ваксман. – Я извиняюсь. У нас оплачено вперед. По август включительно. Председатель лениво перелистнул страницу. – Ну, я имел в виду Ваксина. – Так это же большая разница! Председатель тяжело вздохнул. – Вот тут я с вами согласен. Послышался смех. Градов понял, что ничего интересного уже не будет. Стал осторожно протискиваться к выходу. Была середина мая. В Москве стояло лето, а здесь еще было по-загородному прохладно. Он уже подходил к калитке, когда его окликнули: – Доктор! Он вздрогнул от неожиданности, обернулся. Перед ним стоял Сева Мансуров, сильно постаревший, но совсем не изменившийся. – Севчик! – Неужто узнал? Они обнялись как старые друзья. – А мне говорили, вроде вы дачу продали. Сева кивнул, а Градов не стал расспрашивать. – Пошли ко мне. Погреемся. Участок зарос бурьяном, так что надо было протаптывать себе дорогу к крыльцу. Следовало, конечно, покосить, прежде чем звать гостей, но Севчика он почему-то не стеснялся. Севчик остановился на пороге. Огляделся. – О! Знакомая аптечка… На том же месте висит. Помнишь, Маня твоя мне всегда коленки зеленкой мазала… Вот из этой аптечки доставала. Мне всегда казалось, что у вас там литр зеленки. – Да, с зеленкой у нас всегда хорошо было… – Доктором-то стал? – Типа того… Сева хохотнул. – Кто бы сомневался. Градов уже не помнил, когда к нему прицепилась эта кличка. Ему казалось, что он задумался о медицине, когда первый раз заболела Маня. Это как раз случилось на даче. Сколько он помнил дачу и себя маленького, родителей никогда рядом не было. Они или работали, или уезжали куда-то в отпуск. Рядом всегда была Маня. С ней было спокойно и легко, но он очень скучал по маме и по субботам часами просиживал на крыльце, ожидая, когда появится на дороге их голубой «Москвич». И Нос, и Чижик, и даже Севчик вечно мечтали, чтобы «предки наконец свалили», но Градов подозревал, что они просто болтают, стараясь казаться взрослыми и независимыми. Маня никогда не болела, и в первый момент он даже не понял, что произошло. Она стояла у плиты к нему спиной и вдруг начала оседать. Помнил мгновенный испуг, и как он силой подавил его. Дальше он действовал автоматически. Достал из аптечки упаковку нитроглицерина и аккуратно вложил ей таблетку под язык и после этого накапал 40 капель валокордина. Если бы его спросили, почему он так сделал, он бы не ответил. В семье сердечников не было. После этого он побежал в сторожку и вызвал «скорую». Приехавшему врачу он подробно описал, что случилось и какие действия он предпринял. – Что, сам додумался? – Ага… – Голова! Доктором будешь… Родители тогда перепугались, попытались уложить Маню на обследование, но она наотрез отказалась. Обследовалась амбулаторно. Таких приступов у нее потом долго не было. Градов строго следил, чтобы она вовремя принимала лекарства. Это стало его бессменной обязанностью. Она не умела заботиться о себе. Когда задерживался после школы у друзей, звонил: – Ты приняла? – Да приняла я, Антоша! – Точно? – Да, точно. Отдыхай ты спокойно. – Смотри. Я приду, проверю. Градов зашел на кухню. Лампочка горела тускло, и он никак не мог найти приличные тарелки. Все были щербатые. У мамы была дурацкая привычка свозить весь мусор на дачу. Подошел Севчик, встал за спиной. – Маня у тебя хорошая была… Градов обернулся. – Ты помнишь? – А то! Я таких людей больше не встречал. С ней спокойно было. – Она тебя тоже любила… Севчик рассмеялся. – Да ладно врать! Она меня жалела. Она всех жалела. Но у нее необидно получалось… Вот в чем дело… – Это правда… Она так любила… Севчик, ты водку пьешь? – Кто ж ее не пьет? – Только с закуской плоховато. – Доктор, кончай свои экивоки! Градов развернул приготовленные мамой бутерброды. Разлил водку. Выпили. Какое-то время сидели молча. Не покидало ощущение дежавю, что придавало ситуации некоторую нереальность. – Хочешь угадаю, какой ты доктор? – Валяй… – Терапевт. – Почти. – Что значит почти? Градов засмеялся. Обсуждать эту тему с Севчиком казалось абсурдом. – Тут в двух словах не объяснишь… – А ты меня уже прогоняешь? – Да ни боже мой! Он вспомнил детский испуг, что Севчик сейчас обидится и надо будет долго оправдываться, что ты не хотел, что все получилось случайно. – Доктор, ты расслабься и чувствуй себя как дома. Я так рад, что тебя встретил. Правда… Вот именно тебя… Больше никого видеть не хотел. Градов разлил по второй. – Ты будешь смеяться, но я психотерапевтом заделался… Работаю в одной частной лавочке. А до этого пятнадцать лет в больнице оттрубил, в терапии. Так что угадал ты… Севчик глянул на него недоверчиво. – Ты? Психотерапевтом. Не верю. С твоей-то основательностью… |