Книга Откровение огня, страница 72 – Алла Авилова

Парторг, сидевший в президиуме, захлопал ей первым, за ним — весь зал. Оля пробежала сверкающими глазами по повернувшимся к ней лицам и опять замкнулась.

Дима Завьялов вернулся домой в растрепанных чувствах. После собрания почти вся группа поехала к Шурику. Обсуждали выступления и спорили о сознательности.

— Каждый из нас воспитан пионерской организацией и комсомолом, читает газеты, слушает радио, — пересказывал Дима Алику суть дискуссии. — Как увязать друг с другом целеустремленное развитие сознательности с детских лет — и такое постыдное отсутствие самой простой бдительности? Вот и тебя взять. Ты так любил профессора Поршанского…

— Ты сам его любил.

— Любил, да не так. Ты превозносил его до небес. На собрании товарищ Филатов из парткома зачитал несколько цитат из его статей. Это же очевидная провокация. Сам Поршанский это публично признал.

— Ольга тоже была у Шурика? — спросил Алик.

— Нет, ее не было. Она, кстати, ярко выступила в прениях. Очень хорошо сказала о грязи и свете. Подожди, дай вспомнить… что-то в смысле «мы видим, что хотим видеть».

Мрачный Алик посветлел. Глядя мимо Димы, он задумчиво произнес:

— А что, если и сейчас то же самое получается, только наоборот?

— В каком смысле?

— В том же смысле: что мы сейчас хотим видеть грязь — и видим грязь. Только грязь…

— Да ты что? — возмутился Дима. — Это было партийное собрание. Присутствовал инструктор ЦК. Ты что же, сомневаешься в верности партийных оценок?!

— Да нет, я не о том, я говорю чисто теоретически — о сознании вообще, о сознании отдельного человека.

— Ляпаешь всякое. Ты бы уж лучше подождал высказываться, — буркнул Дима и пошел на кухню. Он вернулся оттуда с булкой в руке и, жуя, спросил Алика: — Ты когда был последний раз у врача?

— Уже не помню.

— А справка-то у тебя до какого?

— Справку мне не дали.

— Как не дали? — опешил Дима. — Так тогда это прогул! Ты у меня уже почти месяц лежишь. Да за месяц прогула тебя сразу отчислят!

— Не отчислят, — хмуро отговорился Алик. — Я все объясню в учебной части, там поймут…

— Что — поймут?! — еще больше возмутился Дима.

— Что и с нормальной температурой человек может чувствовать себя плохо.

Дима стремительно направился обратно на кухню. Не прошло и минуты, как он снова вырос у кушетки Алика — лицо сжатое, взгляд колючий.

— Ты, Линников, не болен. Я это и раньше подозревал. Лучше будет, если ты вернешься к себе в общежитие. Завтра же.

— Широкий жест, Завьялов, ни к чему это. Я вернусь сегодня же, — сказал хладнокровно Алик.

Алик приехал в университет в субботу к первой лекции. Он вошел в аудиторию со звонком и занял место в последнем ряду. Оттуда хорошо просматривалось все помещение. Линников пробежал глазами по затылкам — сестры здесь не было. Он скомкал в кармане записку, которую собирался послать Оле по рядам.

Когда лекция кончилась, Алик вышел в коридор и остался там стоять, наблюдая за выходившими из аудитории однокурсниками. Он встретился взглядом с Димой Завьяловым и, кивнув ему в знак приветствия, стал смотреть мимо него. Линникова интересовала Света Макарова, Олина соседка по комнате в общежитии, только она.

Дима подошел к Алику сам.

— Как вчера добрался до общежития? Нормально? — поинтересовался он. Алик, не обращая на него внимания, продолжал следить за выходившими. — Линников, пусть все будет честно. Я счел своим долгом сообщить о твоем отношении к последнему партсобранию в комитет комсомола — и сообщил.

— Когда? — удивился Алик.

— Перед лекцией.

Алик хлопнул Диму по плечу.

— Молодец, Завьялов! Теперь все долги отдал? Или еще есть?

Наконец показалась Света Макарова. Она шла под руку с Томой Назаровой — вот уж некстати. Тома увидела Алика первой. Отцепив руку Светы и что-то ей сказав, она направилась к Линникову. Света осталась ждать подругу.

— Алик, Зяблик, наконец-то! Как ты? Что с тобой было?

Тома встала перед Аликом и заслонила собой все пространство. Он потерялся в ее темном бархатном взгляде. Назарова качнула бедрами, и ее грудь коснулась груди Алика — известный ему прием. Алик отодвинулся и сказал:

— Я еще не выздоровел.

— Да что у тебя за болезнь-то объявилась?

— Ничего особенного, — ответил он и соврал, не выдержав ее испытующего взгляда: — С сердцем связана. У меня порок сердца.

— А я уж стала думать, что тебе от меня какая-то зараза передалась — что-то, о чем я сама не знаю, — как всегда грубо, пошутила Тома. — Надо же так совпасть — ты как от меня ушел, так и сердце заболело. У меня сердце, между прочим, тоже болит, — со значением добавила она и предложила: — Айда вместе обедать сегодня?

— Сегодня я обедаю с сестрой, — отказался Алик.

— С сестрой? — удивилась Назарова. — А где она? Я ее на лекции не видела.

— Должна прийти. Пойду Светку спрошу, почему Оля задерживается.

И Алик направился к стоявшей в стороне Макаровой. Тома последовала за ним и на ходу крикнула подруге:

— Что с Ольгой-то? Или проспала?

— Она сегодня и не ночевала, — сказала Света. И, поджав губы, добавила: — Не в первый раз.

— А вещи на месте? — поинтересовался Алик.

— Вещи-то на месте. С вещами все в порядке. — Макарова постучала по голове. — Здесь не в порядке.

— Это в каком смысле? — холодно спросил Линников.

— В прямом. Говорит всякое. Бред какой-то. Показалась на днях, девчонки ее спрашивают: «Ты чего пропадаешь?» А она: «Не могу больше волчьих морд видеть». У нее теперь все враги. Глаза как у лихорадочной, смотреть страшно.

— Я тоже думаю, что твоя сестрица не того стала, — вставила Тома. — Когда она на собрании выступать стала…

— Вот что, мне надо еще в учебную часть, — оборвал ее Алик и пошел прочь от девушек. Но отправился он в другую сторону — на выход.

* * *

— Забавно, — сказала Надя, выслушав мое добавление к истории Оли и Алика, и насмешливо посмотрела на меня. Можно было подумать, что интимные отношения между братьями и сестрами в ее окружении были в порядке вещей.

— Что именно забавно? Страсть Алика к Оле?

— Нет, другое. То, что они все забыли. — И она произнесла со значением: — Мне тоже есть что добавить к твоему рассказу.

Я посмотрел на часы.

— Давай отложим на следующий раз.

— Тебе не интересно? — удивилась она.

— Конечно, интересно. Только уже пол-одиннадцатого. Сколько тебе отсюда ехать до дома?