Онлайн книга «Тайна острова Химер»
|
— Это мальчик! — весело сообщил он, будто неся радостную весть о рождении ребенка. — Лет тридцати… Смерть наступила от перелома шейных позвонков… Еще немного — и смогу сказать побольше… С Фрэнком Салливаном — легче… Он свеженький… Причина та же… Перелом шейных позвонков… Да, часов сорок восемь, не больше!.. Он положил трубку, собрал с колен крошки от сандвича, бросил их в рот и потер руки. Два мертвеца сразу… Настоящий праздник! Лукас открыл окно. Он уже с трудом выносил дым вонючих сигарет Ангуса, который упорно игнорировал таблички, запрещающие курение в определенных местах. Стараясь придерживаться сослагательного наклонения, Ферсен все же не мог избавиться от категоричности, ясно свидетельствующей о его убежденности. — Я считаю, что кости, найденные в колодце, принадлежат Франсуа Марешалю. Журналист, должно быть, погрузился в озеро, нашел сокровище, после чего его ограбили, убили и бросили в колодец. Несомненно, это работа одного или нескольких членов семьи Салливанов, которые, вероятнее всего, разодрались между собой именно из-за клада. Ангус согласился — такая версия подтверждала обвинения Клер Варнье. Мари перехватила взгляд, брошенный Лукасом в сторону камеры, где находился Эдвард. — Я убежден, что мы задержали преступника. Не верится, что убийцами могли быть старая слепая Луиза или девчонка Жилль. — А я не представляю себе Эдварда убийцей собственных детей, — умерила его пыл Мари. Лукас доставил себе удовольствие напомнить ей, что Алиса публично — да и в своем завещании! — обвиняла отца в равнодушии и холодности по отношению к ней. Что же касается Фрэнка, то никто не слышал более трех фраз, которыми он обменялся с отцом. К большому облегчению Ангуса, боявшегося повторения словесной баталии, появился Броди с новой информацией. Установлена подлинность надгробного камня колодца. Как и тот, что обнаружен под террасой, он относился к эпохе королевы Даны. Молодой инспектор предоставил фотографии едва различимых надписей на гэльском языке. Переводчику удалось с трудом расшифровать их и перевести. Надгробная надпись и огам «F» указывали, что в данном случае речь шла о надгробии принца Фергаля. Мари положила рядом фотографии плиты Фергаля и принца Жауана, то же самое сделала с переводами надписей и повернулась к Лукасу. — Помнишь, что я нашла в Интернете? Могилы королевских наследников с самого начала находились на кладбище королевского аббатства, то есть современного монастыря. Так что начинать надо оттуда. Надо проверить, осталось ли там что-нибудь от могилы Золейга. Лукас задумался. Мари настаивала: — Напомню, кстати, что именно монахиня похитила труп близнеца! Одной причиной больше, чтобы обыскать монастырь. — Бретонка и ирландка, — засмеялся Лукас. — Ладно, сдаюсь, упрямая ты башка! Одним словом, он согласился нанести визит монахиням, но не смог удержаться, чтобы не добавить, что, по его мнению, лучше было бы нажать на Эдварда и найти против него улики. Когда раздосадованная Мари покинула ни с чем монастырские постройки, Лукас тихо торжествовал. — По крайней мере с этой стороны мы можем быть спокойны. В обители не укрывают надгробий ни принцев, ни близнеца! Вместе с бригадой жандармов, на которых неодобрительно косились сестра-привратница и мать Клеманс, они до этого обыскали все строения. Безмятежное лицо настоятельницы таким и оставалось. Когда они вошли в крипт, она продолжала тихо читать молитвы, пока жандармы трудились до седьмого пота, поднимая одну за другой все плиты древних гробниц. В лучшем случае они находили там пыльные саваны, под которыми угадывались скелеты. Когда они добрались до захоронения с надгробным памятником с розеткой и сдвинули плиту, которая отошла со зловещим скрежетом, глазам их открылись лишь древние останки Эрвана Благочестивого. Мать Клеманс могла спокойно молиться под своей вуалью: труп близнеца испарился. Они уже собирались уходить, когда появился Ангус с альбомом в руках. — Взгляните, это интересно… Он перелистал альбом — в нем хранились фотографии, рассказывающие об истории монастыря. Жандарм показал одну из них. — Это мать Клеманс, когда она была послушницей и только что приняла монашеский постриг. Из подписи видно было, что она навсегда расставалась с именем Терезы Рейно, чтобы стать сестрой Клеманс. — Удивительно, нет? — сказал Ангус. Мари сразу все поняла, но промолчала. — Не вижу ничего удивительного, — вмешался Лукас, — у всех монахинь до пострижения были имя и фамилия. Мари недоуменно взглянула на него. — Что еще? — раздраженно бросил Лукас. — А ты не припоминаешь список женщин и детей, пропавших до 1968 года? В нем значился некий Жак Рейно с супругой Франсуазой и их сыном Квентином в возрасте шести лет… Вся семья погибла в авиакатастрофе в Ирландии в конце 1967 года… в рождественскую ночь… — Вполне возможно, что мать Клеманс, настоятельница монастыря, является родственницей Жака Рейно, — докончил за нее Ангус. — Вот что любопытно… — А если Элен и жена Жака Рейно — одно и то же лицо? Это объяснило бы факт пребывания твоей матери на острове… Мари умолкла. Увидев исказившееся лицо Лукаса, она упрекнула себя за то, что увлеклась, позабыв о его крайней чувствительности к этой теме. Да и забывчивость Лукаса служила тому доказательством — его очень угнетало открытие истинного лица матери. Жандарм был менее щепетилен в своих рассуждениях: — Ваша матушка, к несчастью, не может нас просветить, но у матери Клеманс наверняка есть что нам сказать. Лукас хранил молчание, видно было, что эта тема ему неприятна. Мари взяла его руку и мягко произнесла: — Лучше уж все сразу узнать. Поверь, нет ничего ужаснее, чем терзаться сомнениями, которые иногда хуже реальности. Легкая улыбка признательности тронула губы Лукаса. Мари почувствовала твердое пожатие его руки, и он сам повел ее вслед за Ангусом к бюро настоятельницы. Не изменившись в лице, мать Клеманс призналась, что она действительно была сестрой Жака Рейно. Мари молча протянула ей фото Элен. Заметная тень набежала на степенное лицо монахини: хотя и прошло уже сорок лет, она сразу узнала Франсуазу Рейно. Весь ее вид выражал недоумение, растерянность. — Я не понимаю… Я была уверена, что Франсуаза погибла вместе с моим братом Жаком и их сыном, маленьким Квентином! Тут Клеманс повернулась к Лукасу, долго и испытующе смотрела на него. — Квентин… — взволнованно пробормотала она. — Вы Квентин? |