Онлайн книга «Отбой на заре. Эхо века джаза (сборник)»
|
– Прошу вас, уймите этого щенка или отправьте его, наконец, домой! – Да где же эта кухарка? Маргарет, проснись, наконец, бога ради! – И что же тут такого смешного, чтобы ржать как лошадь? Мало-помалу главной проблемой стала необходимость исподволь и тактично управлять Хьюбертом Блэром. Не считая его нежелания учить реплики, актером он оказался вполне сносным, но вне сцены он превратился в настоящую проблему. Он без устали актерствовал лично для Эвелин Биби, что выражалось, например, в том, что он игриво гонялся за ней по фойе или же щелкал орешки и бросал скорлупки за спину так, что они самым таинственным образом всегда приземлялись прямо на сцене. Когда его призывали к порядку, он бормотал вполголоса себе под нос: «Ах, да сам заткнись!», и Бэзил вполне угадывал смысл слов, хотя толком ничего разобрать не мог. Но Эвелин Биби полностью оправдала все ожидания Бэзила. Едва выйдя на сцену, она тут же приковывала к себе внимание зала, и Бэзил это отметил, добавив ей реплик. Он завидовал тому слегка сентиментальному удовольствию, которое она испытывала от совместных с Хьюбертом сцен, и даже ощущал неопределенную и обезличенную ревность, видя, как почти каждый вечер после репетиций Хьюберт подвозил ее домой в своей машине. Однажды на второй неделе репетиций Хьюберт опоздал на целый час, вяло отработал первый акт, а затем объявил миссис Халлибартон о том, что ему пора домой. – А что случилось? – спросил Бэзил. – У меня дела. – Что, очень важные? – А тебе какое дело? – Да такое! – запальчиво ответил Бэзил, но тут вмешалась мисс Халлибартон: – Не нужно ссориться, ребята! Хьюберт, Бэзил ведь просто хотел сказать, что если это не слишком важное дело, то… Мы ведь все здесь жертвуем своим свободным временем ради того, чтобы у нас получилась успешная постановка! Это замечание явно не вызвало у Хьюберта ничего, кроме скуки. – Мне нужно съездить в центр и забрать отца. Он бросил холодный взгляд на Бэзила, словно желая ему сказать – ну, попробуй скажи, что это ерунда! – А почему же ты тогда опоздал на целый час? – спросил Бэзил. – Потому что мне нужно было помочь маме. Вокруг собралась уже целая группа, и он окинул окружающих взглядом победителя. Ведь причина была уважительная – и лишь Бэзил заметил, что это было вранье. – Чепуха! – сказал он. – Может, для тебя и так… Генеральчик! Бэзил шагнул к нему, его глаза сверкнули. – Что ты сейчас сказал? – Я сказал «генеральчик». Разве не так тебя прозвали в школе? Это было правдой. Кличка преследовала его и дома. И даже когда он прямо-таки побелел от ярости, на него тут же навалилось полнейшее бессилие от понимания того, что прошлое – оно всегда рядом, никуда от него не деться. На миг ему показалось, что вокруг – смеющиеся над ним его школьные недруги. Хьюберт засмеялся. – Уходи! – натянутым голосом произнес Бэзил. – Ну, давай! Уходи! Хьюберт опять засмеялся, но Бэзил внезапно к нему шагнул, и Хьюберт тут же сделал шаг назад: – Да не очень-то и хотелось участвовать в твоей пьесе! Очень надо! – Тогда уходи и не возвращайся! – Успокойся, Бэзил! – безмолвно нависла над ними мисс Халлибартон; Хьюберт вновь засмеялся и стал искать взглядом свою кепку. – Я в твоем дурацком погорелом театре участвовать точно не буду! – ответил он и медленно, с веселым видом, развернулся и, не торопясь, ушел. В тот день реплики Хьюберта читал Рипли Бакнер, но казалось, что над репетиционным залом нависла туча. Игре мисс Биби не хватало привычной силы, все остальные актеры периодически собирались в группы и перешептывались, мгновенно умолкая с приближением Бэзила. После репетиции мисс Халлибартон, Рипли и Бэзил собрались на совещание. Поскольку Бэзил наотрез отказался играть главную роль, было решено пригласить некоего Мэйола Де-Бека, с которым Рипли был немного знаком и который уже прославился своей игрой в драмкружке городской старшей школы. Следующий день ознаменовался новым беспощадным ударом. Эвелин, покраснев и смутившись, сказала Бэзилу и мисс Халлибартон о том, что у семьи изменились планы и они уезжают на восток страны на следующей неделе, так что у нее никак не получится сыграть премьеру. Бэзил все понял. Она была с ними до сих пор лишь из-за Хьюберта. – До свидания, – печально сказал он. Ей стало стыдно, когда она увидела его неприкрытое отчаяние, и она попыталась оправдаться: – Но я, в самом деле, ничего не могу поделать! Бэзил, мне очень жаль! – А если я за тобой присмотрю, ты не сможешь остаться дома еще на неделю? А потом поедешь к семье, – предложила ничего не подозревавшая мисс Халлибартон. – Нет, не получится. Отец хочет, чтобы мы ехали вместе. Если бы не он, я бы осталась! – Ладно, – сказал Бэзил. – До свидания. – Бэзил, ты ведь не обиделся, правда? – Ею овладел порыв раскаяния. – Я буду помогать вам всем, чем только смогу! Я буду репетировать еще неделю, пока вы не найдете кого-нибудь мне на замену; я помогу всем, чем только можно. Но, к сожалению, отец сказал, что ехать мы должны вместе. В тот вечер после репетиции Рипли тщетно взывал к боевому духу Бэзила, предлагая ему разные решения, которые Бэзил с презрением отвергал. Маргарет Торренс? Конни Дэйвис? Да они едва справляются с теми ролями, которые у них уже есть! Бэзилу казалось, что постановка попросту разваливается на глазах. Когда он пришел домой, было еще совсем не поздно. Упав духом, он сидел у окна своей спальни, глядя, как сын Барнфильдов одиноко играет сам с собой в соседнем дворе. Мама Бэзила пришла домой в пять и сразу почувствовала, как он подавлен. – У Тедди Барнфильда свинка, – сказала она, пытаясь его растормошить. – Вот он и играет там один… – Да? – равнодушно ответил он. – Это не опасно, но болезнь очень заразная. Ты уже переболел, когда тебе было семь лет. – Гм… Она помолчала. – Ты беспокоишься из-за своей пьесы? У вас там что-то случилось? – Нет, мама. Я просто хочу побыть один. Через некоторое время он встал и пошел на улицу, чтобы выпить солодового молока в кафе за углом. У него в голове бродила шальная мысль – а что, если взять и зайти к мистеру Биби и попросить его отложить отъезд на неделю? Эх, если бы только знать наверняка, что именно отъезд и есть единственная причина отказа Эвелин… Его мысли нарушил шагавший навстречу по улице девятилетний брат Эвелин. – Привет, Хем! Слышал, вы собрались уезжать? Хем утвердительно кивнул: |