Книга Каникула (Дело о тайном обществе), страница 50 – Артур Крупенин

– Убили. Зарезали в собственном подъезде.

– Ну и где теперь этот Хиляев?

– В нашей базе по нему ничего нет.

– Значит, если я тебя понял, мы теперь ищем не глухонемого испанца, а русского бандюка, так?

– Никак нет. Испанец Хиль и гражданин Хиляев – одно и то же лицо.

Исполинская челюсть генерала стала опускаться вниз, грозя добраться до стола.

– Не понял.

– Я пока тоже.

– Ну так разберись, етить твою!

– Есть разобраться.

– Слушай, Лучко, а кто вел то дело в девяносто седьмом?

– Смирнов.

– Анатолий Василия? Отличный был следак. Жалко, теперь на пенсии. А знаешь что? Поезжай-ка к нему. Расспроси, что да как. Может, он чего и вспомнит. Ну все, можешь идти. – Дед с кислой миной отпил желтой жидкости из стакана. – Постой. А как там «Диета альпинистов»? Помогает?

– Так точно.

– А так с виду и не скажешь. Ладно, если что, я еще одну присмотрел – «шоколадную», специально для тебя. Съедаешь плитку в день и порядок – больше никакой пищи. – Поморщившись, Дед снова отпил из стакана. – Короче, заходи за подробностями – просвещу.

* * *

Раздался стук в дверь. Раскрасневшийся от быстрой ходьбы священник первым делом попросил стакан воды. Утолив жажду и устроившись в кресле, он наконец смог приступить к рассказу:

– Знаете ли вы, что в епископском архиве существует специальное хранилище для документов, представляющих особую важность для Церкви? Примерно раз в пятьдесят лет, а иногда и реже, часть документов по специальному распоряжению Ватикана переводят в открытый доступ. Именно таким образом пару лет назад была рассекречена одна очень любопытная переписка. Речь идет о послании епископа Тулузы кардиналу Толедо. В этом письме подробно пересказываются показания, которые инквизиторы под пытками вырвали у некоего тамплиера на допросе в Тулузе. А знаете, как звали того беднягу?

– Де Безье? – хором откликнулись Глеб с Вероникой.

На лице священника появилось выражение, какое можно видеть у ребенка, когда взрослые отбирают у него любимую игрушку перед тем, как отправить ко сну.

– Боже праведный! Вас трудно удивить. Но как вы догадались?

– Вас так распирало от радости, вот я и подумала, – рассмеявшись, сказала Вероника и повернулась к Глебу.

– Признаться, ход моих мыслей был немного другим, – сказал тот, – но теперь это уже не важно. Лучше скажите, как вы догадались поискать де Безье в епископском архиве?

– Думаю, что когда-то, листая аннотацию документов, поступивших в открытый доступ, я, должно быть, наткнулся на его имя, но оно тогда не отложилось у меня в памяти. Осталось лишь смутное ощущение, что я где-то его встречал. Слава богу, я догадался расспросить нашего архивариуса, и он сразу же направил меня по верному следу.

– А кстати, о каком времени мы говорим? – уточнил Глеб.

– Письмо датировано 1308 годом.

– Выходит, через год после разгрома ордена инквизицией. Очень интересно. Так о чем же рассказал в своих показаниях этот де Безье?

Вместо ответа священник взял паузу и опять попросил воды, явно стараясь вернуть рассказу желаемый драматизм, так некстати разбившийся о прозорливость Глеба и Вероники.

– О, это захватывающая история. Де Безье, представьте себе, пытали на предмет карты, якобы указывающей на место, где хранились спрятанные тамплиерами сокровища. Ну как, хотите продолжения?

Глеб и Вероника дружно закивали.

– Шевалье под пыткой подтвердил, что сокровища действительно существуют, но в детали вдаваться отказался. Только сказал, что клад спрятан в пещере.

– А поточнее? – попросил Глеб.

– Если быть точным, то в письме кардинала сказано, что узник в результате истязаний начал бредить. Его речь превратилась в бессвязную мешанину французского, испанского и латыни. На заданный много раз вопрос, где находится клад, он в какой-то момент дословно ответил: «In spelunca urbis Toleti…»

– В пещере города Толедо? – переспросил Глеб. – Но в какой?

– В том-то и проблема. Городские недра испещрены пещерами. Некоторые из них так велики, что, по слухам, простираются далеко за городские пределы. И это не считая подземных ходов, о которых я вам, помнится, уже рассказывал.

– Де Безье сообщил что-нибудь еще?

– Да, инквизиторам удалось разобрать еще одну фразу, якобы сказанную по-испански: «Свети сбоку…»

– И что могла бы означать эта бессмыслица?

Священник задумался.

– Не знаю. Возможно, дознаватели неважно владели испанским, а возможно, сознание шевалье к этому моменту уже полностью затуманилось.

– Хм, теперь несостоявшийся разговор Рамона и Дуарте выглядит совсем в другом свете, – задумчиво произнесла Вероника.

– Но откуда сведения о толедском кладе стали известны французскому рыцарю? – спросил Глеб.

– А что, если де Безье бывал или даже служил в толедском командорстве ордена? – предположила Вероника. – Это объяснило бы и тот факт, что шевалье бредил по-испански – значит, он прекрасно им владел.

– Есть еще одна любопытная деталь, – продолжил Бальбоа. – Отказавшись назвать точное место расположения клада, шевалье лишь туманно намекнул, на сей раз по-французски: «Бафомет укажет…».

– Бафомет? Кто это? – спросила священника Вероника.

Тот кивнул на Стольцева:

– Думаю, ваш друг объяснит лучше меня.

Глеб не заставил просить себя дважды.

– Речь идет о сатанинском божестве, которому якобы поклонялись тамплиеры. Во всяком случае, это было одним из самых серьезных пунктов обвинения на процессе.

– А как этот Бафомет выглядит?

– Обычно его представляют в виде дьявола с козлиной головой, рогами и бородой.

– Все поняла. Падре, можете продолжать.

– К сожалению, «Бафомет укажет…» были последними словами де Безье перед мученической смертью. Святой трибунал так и не понял, считать ли последние слова рыцаря признанием или насмешкой.

Вероника в задумчивости теребила непослушный локон, не желающий оставаться за ухом.

– Странная история, – сказала она. – Нос какой целью кардинал рассказал все это в письме к епископу?

– Кардинал Тулузы просил проверить достоверность показаний заключенного тамплиера. Однако, как явствует из дальнейшей переписки, никакого клада обнаружить не удалось.

– Думаете, де Безье все это выдумал под пыткой?

– Этого мы не знаем, – ответил Бальбоа. – Знаем только, что письмо французского епископа неоднократно перечитывал частый гость архива – Хавьер Дуарте.