Книга Локомотив «Бесконечный». Последний костыль, страница 3 – Кеннет Оппель

– Вы так спешите, молодой человек…

– Простите меня, но там девочка… Она взяла кое-что…

– А, она украла твое сердце, верно? Уилл вспыхнул.

– Нет, – пробормотал он подавленно, – зуб снежного человека.

– Вот это да! – произнес джентльмен с видимым интересом. Он наклонился, поднял раскрытый альбом Уильяма, и брови его взлетели на лоб, как только он увидел наброски.

Уилл в этот момент хотел лишь одного – исчезнуть, спрятаться, раствориться в воздухе, но уйти без своего альбома он не мог, а просить вернуть его было неудобно.

– Хорошие рисунки, – сказал джентльмен. – Я полагаю, кто-то в твоей семье работает на железной дороге?

Уилл заставил себя посмотреть в глаза приезжему.

– Мой отец, сэр. Я как раз его жду.

Ему стало казаться, что он уже встречал этого человека, но он не мог припомнить, где и при каких обстоятельствах.

– Он работает в горах, да? Как его зовут?

– Джеймс Эверетт.

– Очень хороший человек! – кивнул джентльмен. Уилл подумал, что тот над ним смеется.

– Вы его знаете?

– Конечно, я стараюсь знать всех своих лучших работников. Я управляющий Канадской тихоокеанской железной дороги. Меня зовут Корнелиус Ван Хорн.

Ван Хорн протянул Уиллу свою руку. В первый момент мальчик не мог пошевелиться. Неудивительно, что лицо этого человека было ему знакомо: Уилл видел его портрет в газетах, да и отец часто упоминал о нем в письмах. В течение последних пяти лет Ван Хорн контролировал каждый шаг строительства дороги. Он был руководителем проекта, инженером, мечтателем – а также жестоким эксплуататором, как, по словам отца, некоторые называли его. Но также отец Уилла рассказывал о том, как Ван Хорн с сорокафунтовым ^[2] рюкзаком на спине прошел через девственный лес и вброд перешел бушующую реку. Уилл ответил на энергичное и крепкое рукопожатие железнодорожного магната.

– Как тебя зовут? – спросил Ван Хорн.

– Уильям Эверетт, сэр.

– Ты, должно быть, давно не видел своего отца?

– Давно…

– Знаешь что, Уильям Эверетт, почему бы тебе не поехать с нами? Мы направляемся в горы. – Его брови поднялись, он наморщил лоб, и лицо его приняло хитрое выражение. – Ты сможешь удивить своего отца и вернуться с ним сюда еще до темноты. А может, тебе удастся раздобыть еще один зуб снежного человека.

Уилл почувствовал, как в его груди что-то сдвинулось, как будто распахнулась дверца. Может быть, причиной тому встреча с девочкой из цирка, а может, это вид гор напоминал ворота в новый и опасный мир, но он чувствовал, словно жизнь вот-вот готова была раскрыться перед ним по-новому. У отца было столько приключений – скорее всего, ему понравится, если и Уилл сделает что-нибудь рискованное. К тому же они так давно не виделись – разве можно было пропустить шанс приблизить их встречу?

– А успею я сказать маме? – спросил Уилл.

Словно ему в ответ одетый в форменную одежду кондуктор спустился на подножку вагона и скомандовал:

– Все по местам, сэр!

– Ну как, Уильям Эверетт, ты с нами? – спросил Ван Хорн. – Из этого выйдет интересная история, а хорошая история еще никому не повредила.

Железнодорожный магнат повернулся и направился в свой вагон. Уилл посмотрел в сторону гостиницы, где ждала его мать, потом опять в горы. Прозвучал свисток. Уилл сжал зубы, резко вдохнул воздух и заметил, что начальник станции с любопытством наблюдает за ним.

– Вы не могли бы передать Люси Эверетт, что я уехал в лагерь встретиться с отцом? Она остановилась в гостинице миссис Честер.

Дело было сделано. Он направился к поезду и поднялся по ступенькам в вагон, но, оказавшись внутри, вдруг остановился, почувствовав себя не в своей тарелке. Он ни разу в жизни не был ни в таком красивом помещении, ни среди так хорошо одетых людей. Все они были в жилетах, в цилиндрах и с густыми бакенбардами. В вагоне стоял особый запах сигарного дыма и бренди. И все эти люди смотрели на него.

– Я вижу, вы привели с собой ежа, Ван Хорн, – произнес один из них.

– Прикусите язык, Беддоуз, – резко ответил Ван Хорн. – Это Уильям Эверетт, сын прокладчика. Он едет встретиться со своим отцом.

Уилл заметил, что один из джентльменов открыл окно. Он не мог и представить, что принес с собой запах менее приятный, чем запах сигарного дыма, который стоял в воздухе, и желал лишь одного – слиться с бархатными обоями. Ван Хорн положил свою большую ладонь ему на плечо.

– Уильям, этот бородатый господин – мистер Дональд Смит, президент Канадской тихоокеанской железной дороги. А вон тот бородатый господин – Уолтер Визерс, а тот чрезмерно бородатый господин – Сэндфорд Флеминг, еще один наш инженер…

Он продолжал в том же духе, но Уилл не запоминал имен и только кивал головой, стараясь не отводить взгляда, пока его представляли этим знаменитым и богатым джентльменам, и внутри у него при этом все трепетало.

– А вот господин без бороды – это мистер Дориан, – закончил Ван Хорн, указав на мужчину с вьющимися волосами.

– Как поживаешь, Уилл? – Он единственный подошел к мальчику и пожал ему руку. У него были очень высокие скулы, кожа теплого оттенка и темные внимательные глаза.

– Спасибо, все хорошо, – пробормотал Уилл.

– Мистеру Дориану очень нравится моя картина, – произнес железнодорожный магнат, подойдя к стене, на которой висела написанная масляными красками картина, и улыбнувшись Уиллу. – Я видел твои рисунки… Что скажешь об этой? Хороша?

Уилл стал внимательно ее разглядывать: на ней был изображен зимний пейзаж с домиком, рядом стояло несколько саней. Кузнец подковывал лошадь.

– Мне нравится, – сказал он. Мистер Дориан кивнул:

– Я предлагаю хорошую цену.

– Цена не имеет значения, – усмехнувшись, сказал Ван Хорн. – Я не собираюсь с ней расставаться. Она – моя радость и гордость. Разве у вас недостаточно безделушек в этом вашем цирке?

– Некоторые безделушки красивее других, – сказал мистер Дориан. У него был низкий голос, в котором слышался легкий акцент. Уилл предположил, что он может быть французским.

– Вы работаете в цирке рядом со станцией? – спросил Уилл, поддавшись искушению. Вдруг он знал девочку и смог бы сказать, как ее зовут?

– Увы нет.

– Я слышал, там хороший канатоходец. – Уилл хотел произвести впечатление знающего человека.

– Неужели? Я всегда ищу новые таланты.

К облегчению Уилла, мужчины вернулись к прежнему разговору. Он отошел в дальнюю часть вагона и сел там, слушая и наблюдая. Он даже не стал доставать свой альбом, боясь показаться невежливым.