Онлайн книга «Золотой гребень для русалки»
|
«А ты? — едва не вырвалось у Матвея. — Так чешешь про дощечки, будто специально изучал». — Велесову книгу еще называют языческой Библией, — продолжал тот. — Даром что подлинных табличек никто в глаза не видел, все о них только читали либо слышали от других. Но интереса к ним это не ослабило, напротив, поклонение прабогам становится повальным увлечением. Появляются разные славянские общины, в которых отправляют чуть ли не родоплеменные культы. — То были «новые русские», теперь «новые волхвы»? — Похоже, — усмехнулся Вишняков. — А при чем здесь Аненербе? — В этом мире все так перемешалось… * * * Москва Пророчица Любава сидела в полутемной комнате, увешанной панно из трав и какими-то плетенками. В единственном освещенном углу стояло сухое корявое дерево без листьев, на его стволе были вырезаны лица идолов. И само дерево, и «выглядывающие» из него идолы производили устрашающее впечатление. Пророчица восседала на деревянном стуле с высокой спинкой, прямая, бледная и простоволосая, в вышитой рубахе, с кожаной ленточкой на лбу. Кира едва не рассмеялась от ее нарочито мрачного выражения лица и замедленно-величественных движений. Увидев пустую приемную, где за старым письменным столом скучала девица, несуразная и бесцветная, Кира подавила порыв повернуть назад. Она уже жалела, что пришла сюда. Это чувство усилилось, когда она встретилась глазами с самой Любавой — будто в ушат с ледяной водой окунулась. На столе перед Пророчицей теплилась толстенная черная свеча, теснились глиняные чаши, наполовину наполненные мутными жидкостями. И запах — помещение было пропитано жгучим запахом горечи, меда и застоявшейся браги. Именно жгучим, потому что он проникал в легкие, вызывая жжение и дурноту. — Здравствуйте… — выдавила Кира, старясь глубоко не дышать. Ее приветствие повисло в воздухе, таком же мутном, тяжелом, как и все вокруг, включая хозяйку. Кира опустилась на широкую, застеленную рогожкой лавку, и, борясь с дурнотой, посмотрела на Любаву. Та глядела вниз, в одну из чаш. Оттуда что-то испарялось, во всяком случае, вверх поднимался зеленоватый парок… Вопросы, которые Кира собиралась задать Пророчице, вылетели из головы. Собственно, ее интересовало одно: встретится ли она еще раз с тем красивым мужчиной, который был ее первым возлюбленным? Соединит ли их судьба? Или не стоит жить иллюзиями, надеяться на несбыточное, ждать невозможного? — Оживляющий явленное, вращай колесо… — забормотала Любава, не отрывая глаз от чаши. До Киры долетали обрывки фраз, непонятные и пугающие слова: — Триглав… Чернобог… Хорс… «Передо мной разыгрывают спектакль, — успокаивала она себя. — Отрепетированный заранее, с целью нагнать страху и выудить побольше денег. Я не должна поддаваться!» — Тебе нельзя его видеть, — отрывисто произнесла Пророчица. Ее голос походил на воронье карканье. — Встреча принесет тебе смерть. Кира вздохнула, и в ее груди разгорелся пожар, в глазах потемнело. «Не поддавайся! — твердила она себе. — Это все чары, гипноз, рассчитанный на таких дурочек, как ты. Это какое-то зелье, действующее на сознание!» Ворона несколько раз громко, раскатисто каркнула… Кира вздрогнула и подняла глаза — то смеялась Любава. Ее черты исказились, губы раздвинулись, на щеках образовались складки. Сколько ей лет? Сорок, шестьдесят? Ни одного седого волоса… Впрочем, она могла покраситься. Лицо Любавы вдруг разгладилось, кожа порозовела, и уже ей можно было дать всего тридцать. Только зрачки оставались холодными, неподвижными. — Ты мне нравишься, — вымолвила она тоже совершенно другим голосом, молодым и звучным. — У тебя смелые мысли. Кира готова была провалиться сквозь землю. — А вот это лишнее, — улыбнулась Любава, стремительно молодея и расцветая. Теперь она выглядела на двадцать. Или это какие-то фокусы с освещением? Скорее всего, Кира сама создала образ старой колдуньи. Так или иначе, перед ней сидела совсем не та женщина, которая была похожа на ворону и каркала. Посетительница смутилась, заерзала. Она вспомнила, о чем хотела спросить Пророчицу. — Кто он? — Ты скоро его увидишь… Если решила расстаться с жизнью. — Вы нарочно меня пугаете! — осмелела Кира. — Думаете, он меня убьет, да? Зачем ему это нужно? Или я сама наложу на себя руки? От несчастной любви, как глупые девчонки? Так вот, я не такая. Я просто хочу знать, суждено мне быть с ним или нет. Я хочу точно знать! Наверняка! Любава позволила ей высказаться. — Ниточка твоей жизни такая слабенькая… — жалостливо произнесла она. — Но ее можно уберечь. Кира не намеревалась слушать всякие бредни. Ее жизни ничего не угрожает! Она здорова, молода, у нее все складывается отлично. — Вы меня дурите? Чтобы я заплатила вам за рецепт чудесного спасения? В моем кошельке ровно столько, сколько я решила отдать за гадание. Лицо Пророчицы потемнело, но не от гнева — от непонятного Кире чувства. — Хорошо. Что же тебе сказать? — Как он выглядит? Любава отвернулась, скрывая по-девичьи нежную улыбку. Странная она все-таки! — У него маленький шрам вот здесь, — женщина поднесла палец к своей левой брови. — Ну, как? Я угадала? — Вы умеете читать мысли. Я подумала, а вы… Пророчица мелодично рассмеялась, — ничего похожего на карканье, — и склонила голову чуть на бок, снисходительно. Мол, что с тебя взять, глупышка? Кира разозлилась. «Любаву забавляет эта беседа, она насмехается надо мной!» — Если хочешь жить, принеси жертву, — весело заявила Пророчица, подтверждая опасения Киры, что над ней потешаются. — Какую? Денег дать? — Деньги что? Пыль… — Однако же у вас прием не бесплатный. — А что ты мне взамен можешь предложить? — вздернула брови Любава. — Душу? Или в услужение ко мне пойдешь? Кира замотала головой. — Нет! Еще чего! Ладно… извините. Разумеется, я заплачу. — Не мне… — Кому же? — Великому Старцу Севера. — Деду Морозу, что ли? — удивилась Кира. — Можно сказать и так, — шире улыбнулась Пророчица. — Только никакой он тебе не дед. Елку украшать станешь! — Без меня украсят. — Без тебя не получится… Сухое дерево невольно притягивало взгляд Киры. Идолы, которые были вырезаны на его стволе, корчили жуткие гримасы. Такой же гримасой казалась улыбка Любавы. — Почему же? — Лесной дух обитает в больших елях, он тоже любит угощение. Мясо, свежую кровь… |