Онлайн книга «Золотой омут»
|
— У меня к вам возникли дополнительные вопросы. — Володин достал заранее подготовленный протокол допроса и зачитал вводную часть о правах и обязанностях свидетеля Файзуллиной Айвары Рашитовны. — Вам все ясно? — Пока да. — Айвара зевала, потирала глаза и, кажется, не слишком вслушивалась в то, что говорил Володин. — Кроме того, мне это уже один раз читали. — В ваших показаниях меня заинтересовало вот что. Вы говорите, что не были свидетелем избиения соседки Каштановой. Это так? — Да. Как я могла быть свидетелем, когда все происходило в мое отсутствие? А даже если бы была — комнаты-то разные. — Вы сказали, что всегда уходите, когда к ней приходит Вадим Лучинин. Правильно? — Угу, — кивнула Айвара. — Почему вы так делаете? — Володин посмотрел прямо в глаза Файзуллиной. Его стальной взгляд мало кто мог выдержать. Эта свидетельница не была исключением. Она сузила глаза, а потом и вовсе отвела их в сторону. Все это она проделала молча. Возникла неловкая пауза. В тишине Володин услышал, как в мусорной ведре шуршат тараканы. — Так почему же? — Понимаете, — наконец произнесла Файзуллина, — есть вещи, о которых трудно говорить… — А вы все-таки скажите. — Это личное… — Ничего. Я ведь следователь, меня подробности личной жизни интересуют, только если это может иметь значение для следствия. А не из праздного любопытства. Я должен поймать преступника, — твердо произнес Володин. — И если для этого мне нужно узнать что-то о личной жизни, то я это узнаю. — Ну я очень хорошо отношусь к Вадиму… — сказала Файзуллина. — Но это не повод, чтобы каждый раз уходить из своей комнаты, — перебил ее Володин. — Так почему вы так делали? — Вы не дослушали… Я не могла слышать, как они постоянно ругаются между собой. Просто не могла. — А они часто конфликтовали? — Следователь сделал в своем блокноте несколько пометок. — Да… Довольно часто. Причем Вадим всячески оскорблял Олю. — А вы не знаете, на какой почве происходили эти конфликты? — Не могу сказать… Он, кажется, постоянно высказывал ей какие-то свои претензии. — Ревность? — предположил Володин. — Да, может быть… Ольга тоже его ревновала к любой прохожей женщине. Кричала… Ругалась… — Понятно… Ну а почему вы все-таки уходили из дома? Ведь вас это не касается? — Да, конечно, не касается… — согласилась Айвара, — но понимаете, я такой человек. Восточная женщина… Я так воспитана… Не могу слышать, как кто-то конфликтует. Если ругаются, лучше уйти. Я не могла все это слушать и потому каждый раз уходила… — И часто это происходило? Я имею в виду, такие скандалы, когда вам приходилось уходить? — Не очень… Раньше их вообще не было. Но в последнее время такое случалось довольно часто… — Вы сказали, что Вадим вам симпатичен? — Как человек. Мне было его немного жаль… — Почему? Из-за скандалов? — Да. — В тот день, когда была избита Каштанова, между нею и Лучининым тоже была ссора? — Да. Даже более ожесточенная, чем прежде. И я сразу же ушла. — Сколько времени вы отсутствовали? — Часа четыре. — Где вы были? — Гуляла по Москве, потом пошла в кино. На «Гарри Поттера». Володину показалось, что в комнатке необычно душно. Давно не ремонтированные батареи топили вовсю, трубы заметно протекали (под батареей даже стояла миска), и комнатка напоминала мини-парную. — А когда вы пришли, все уже произошло? Файзуллина кивнула: — Олю увезли, Вадима не было… — Ну что ж, — заключил Володин, закрывая блокнот, — большое спасибо, и простите за беспокойство. — Ничего, — ответила Файзуллина, зевая в ладошку, — в следующий раз звоните. — Надеюсь, что следующего раза не будет, — сказал Володин и попрощался. Собственно, кое-что полезное для следствия он выяснил. Вадим и Ольга постоянно конфликтовали. Это имело огромное значение. Теперь дело Ольги Каштановой приобретало для Володина необычную важность. И главное — Лучинина не надо выпускать из тюрьмы. А значит, самолюбие следователя по особо важным делам Володина спасено. Гордеев приехал в прокуратуру, надеясь застать там Володина и добиться немедленного освобождения Вадима Лучинина. Однако помощник следователя сказал, что Володина нет на месте и, когда он приедет, неизвестно. Гордеев не ушел, а решил подождать Володина у проходной, чтобы не упустить его. Он знал, как любят некоторые следователи тянуть с освобождением из-под стражи подозреваемых или обвиняемых, даже если дело закрывалось (что случалось крайне редко). Следователи считают, что выпустить из тюрьмы подследственного, невиновность которого доказана, — это все равно что признать собственный непрофессионализм. То есть, по их мнению, хорошая, профессиональная работа — это когда человек осужден. И чем дольше он пробудет за решеткой, тем лучше. Примерно через сорок минут к проходной подъехала машина и из нее вышел Володин. Гордеев швырнул недочитанный журнал на соседнее сиденье и выскочил из машины. — Евгений Николаевич, — окликнул он Володина уже у самой проходной, — я к вам по поводу Лучинина… — Хорошо, я вас приму. — Володин взглянул на часы. — Примерно через полчаса. Мне надо завершить кое-какие следственные действия. Через тридцать минут Гордеев решительно вошел в кабинет Володина: — Добрый день! — Здравствуйте. По какому вы делу, Юрий Петрович? — По делу Вадима Лучинина. — Вопрос Володина показался адвокату подозрительным. «Будто ой не знает, по какому я делу пришел», — подумал Гордеев. — Я вас слушаю, — индифферентно ответствовал Володин. — Вы, очевидно, в курсе новых обстоятельств в этом деле? За отсутствием состава преступления надо прекратить следствие и немедленно освободить моего подзащитного из-под стражи… — Гордеев решил сразу взять быка за рога. — Вот документы, присланные из банка. Лучинин абсолютно невиновен. Володин равнодушно взглянул на документы и небрежно бросил их на стол: — Эти обстоятельства мне известны. Я уже прекратил дело по обвинению Лучинина по 272-й и 273-й статьям Уголовного кодекса. Вот постановление. — Но почему он тогда до сих пор не на свободе?! — воскликнул Гордеев. Ответ прогремел как гром среди ясного неба: — Потому что Вадим Лучинин привлечен в качестве обвиняемого по делу о нанесении умышленных тяжелых телесных повреждений потерпевшей Каштановой Ольге Константиновне. |