Книга Заклятые любовники, страница 61 – Марина Эльденберт

Последнее сработало.

– Ужасно. Просто ужасно, – сказала я и прижала ладони к щекам. Мы по-прежнему стояли на пороге. Я так и не предложила ему зайти. – В смысле… я ужасная хозяйка. Проходи, пожалуйста.

Он шагнул на порог и остановился в нерешительности, словно не зная, как себя вести дальше.

– Я приехал к миссис Купер, чтобы узнать, как проще с тобой увидеться. Ты насовсем вернулась или куда-то собираешься?

– Я собиралась на встречу с братом.

– Я о другом спрашивал.

– Я знаю.

Назревал серьезный разговор, и я потянула ленты шляпки, но Рин перехватил мою руку.

– Давай лучше пройдемся.

На улице было свежо. Небо по-прежнему хмурилось, зато стало теплее. Начало зимы в этом году отметилось на редкость суровыми морозами и перепадами погоды, что для Лигенбурга вообще из ряда вон. Мы миновали несколько арок дворов, свернули на проспект и тотчас окунулись в суету центра, по которой я первое время так отчаянно скучала.

Между невысокими зданиями с выступающими балконами протянулась длинная улица с разбросанными по ней почтовыми ящиками, строгими рядами фонарей и витринами многочисленных магазинов с рекламными вывесками. Вдалеке, над крышами, виднелся купол Венайского собора. Мимо сновали мальчишки-разносчики газет, проезжали экипажи – наверху торчало столько человек, что невысокие бортики выдерживали лишь каким-то чудом, да и нижние этажи были загружены не меньше. Частные и более дорогие экипажи встречались реже, но все же я насчитала несколько штук. Мы прошли в полном молчании должно быть целый квартал, пока я все-таки решилась заговорить.

– Спасибо за то, что согласился помочь отцу.

– Не за что. – Он пристально посмотрел на меня. – Поэтому я тебя и искал.

Мне было настолько не по себе, насколько это вообще возможно. Я привыкла, что в моей жизни был Вудворд и что наши долгие отношения никак нельзя назвать серьезными. Я привыкла к свободе в чувствах – попросту говоря, привыкла обходиться без них, и к тому, что могу свободно флиртовать с красивыми мужчинами, но теперь все это отошло в сторону, стало ненужным. Игры закончились, за кулисами все по-другому. Гораздо ярче, откровеннее и больнее.

– Я не выйду за тебя, Рин.

– Мы обсудили условия. Он получит деньги на возрождение поместья и земель, и частично – на погашение долгов, – Рин рассматривал идущую впереди семейную пару с ребенком. Голоса людей, цоканье копыт, ржание лошадей и крики возниц сливались в единый гомон.

Он не расслышал или не хочет об этом говорить?

– Рин…

– Если дела у него пойдут, я помогу ему встать на ноги, но если он сыграет хотя бы еще одну партию, наш разговор продолжится в суде.

– Ты слышал, что я сказала?

– Ты знаешь, что сейчас на площади ярмарка? Можем сходить туда.

– Нам нужно поговорить. О нас.

– Демон, я и позабыл, что ты встречаешься с братом! Прости.

Я остановилась, и ему пришлось последовать моему примеру. Мы отступили к посудной лавке, на витрине которой были выставлены невероятно красивые сервизы ручной работы.

– Ты не должна ничего объяснять. Я сделал тебе предложение, ты отказалась. Все просто.

Он хмурился и смотрел куда угодно, только не на меня.

– Ничего не просто. Для меня – не просто. – Я взяла его за руки и все-таки заглянула в глаза. Надеюсь, мои провожатые не передадут это де Мортену. А если и передадут, я все равно не откажусь ни от этих минут, ни от своих слов. – Когда мы с тобой разговаривали в последний раз, все было по-другому.

– Луиза, с того дня и месяца не прошло.

Я не кривила душой. В тот день, в парке, не было и намека на то, что я чувствовала сейчас. А если и был, я оказалась слишком слепа, чтобы его разглядеть.

– Для меня прошло гораздо больше времени.

Восемь лет. Я прожила все то, что пыталась оставить в прошлом, и прочувствовала все, от чего так глупо пыталась убежать.

– Что ж… Наверное, мы больше не увидимся. – В голосе Рина слышалась боль, боль плескалась в его голубых глазах, и она же застыла в его с силой сжатых кулаках – я чувствовала его напряжение ладонями, как если бы оно перетекало в меня. Хотела сказать, что это не так, но одернула себя раньше. В моей жизни и так было слишком много самообмана. Да и Рину оно тоже ни к чему.

– Спасибо тебе, – тихо произнесла я, он коротко кивнул и быстро зашагал по улице. Вскоре его мощную фигуру поглотила сгустившаяся на перекрестке толпа.

Я стянула перчатку и погладила змейку, свернувшуюся на ладони. Несмотря на то что мы с Винсентом даже не жили под одной крышей, она не выросла ничуточки, а сейчас только недовольно заворочалась, словно шипя: «Чего тебе надо-то? Дай поспать спокойно!»

Не знаю, что с ней творится, но говорить об этом с де Мортеном буду не раньше, чем мы сядем на поезд или даже когда окажемся в Вайд Хилле. А то еще передумает, чего доброго.

Неожиданно дверь в лавку распахнулась, отозвавшись звоном колокольчика, оттуда выскочил недовольный хозяин и принялся подметать снег, явно намереваясь отогнать меня от витрины. Тут только я вспомнила о времени. И о Себастьяне.

Мы договорились встретиться в Милуотском парке. Раскинувшийся в самом сердце столицы, он представлял собой одно из самых красивых мест Лигенбурга. Центральная аллея широкой расчищенной лентой расстелилась между припорошенных снегом газонов. Скамейки, столь востребованные в теплое время года, сейчас пустовали, но здесь все равно было людно, даже несмотря на будний день. В конце аллеи уже установили огромную ель, разукрашенную домиками, шарами, колокольчиками, игрушечными полосатыми леденцами, гномами, блестящими бусами и разноцветными переливающимися гирляндами.

Настроение у меня было отнюдь не праздничное. Я заметила дожидающегося меня братца и поспешила к нему. Он зябко кутался в пальто и выглядел очень недовольным.

– Как тебе удалось вернуться в Лигенбург? – Он никогда не отличался загаром, но сейчас даже привычный румянец не заливал его щеки. – Неужели его светлость тебя отпустил?

Искушение выложить все и сразу было велико. Все дело в наследстве. В наследстве, о котором я даже не подозревала, но о котором знала вся моя семья. Из-за наследства Себастьян лгал мне в лицо. Из-за наследства я могла потерять родного человека, даже не простившись с ним. Не разругайся мы с Винсентом, дедушка умер бы, а я бы узнала об этом в письме, с фальшивым сочувствием Глории.

– Я сбежала.

Лицу братца могла позавидовать даже свежевыбеленная стена. Он схватил меня за руку.

– Но как же заклятие? Он помог избавиться от него?

– Нет. – Я отняла руку и кивнула в сторону катка. – Прогуляемся?

– Нет?! – Пальцы Себастьяна слегка дрожали, но он все-таки подставил мне свой локоть: воспитание не позволило ему поступить иначе. – Лу, зачем ты позвала меня? Я вряд ли могу тебе помочь…