Онлайн книга «Красно Солнышко»
Тот улыбнулся: – Лондиниум обчистили. Ромейский князь своих воев на полночь погнал при вестях о нас. Думал, мы там хотим напасть. Да просчитался. Мы языков взяли. Те поведали, что нужное лишь в столице римской добудем. Решили рискнуть… – Тоже развёл руками и рассмеялся: – Ан видишь, как сложилось? Мы пришли к нему домой, а хозяев-то и нет! Вот и воспользовались хлебосольством. На этот раз рассмеялись все собравшиеся, даже неулыбчивый обычно Путята и тот растянул губы в вежливой ухмылке. Но младший князь мгновенно стал серьёзным: – Город мы взяли. Его всего десятка два солдат охраняло, а основные войска ушли к северу. Так что время у нас было достаточно. Пришлось ромейские корабли взять. На своих места не хватало. – Хорошо повеселились? – Отвели душу! Ничего не скажу. Добре. Воину без женщины нельзя. Душа заскорузнет. – Надеюсь, с собой никого не прихватили? – Чур тебя, брат! Путята ясно сказал – тень распятого раба над ними чернее ночи висит! Нет среди нас тех, кого боги разума лишили. Одно дело – тело облегчить. Другое – жить с исконным врагом. Всех оставили. Пускай наших детей, если у кого и будут, сами воспитывают. Князь кивнул, потом опять спросил: – Значит, взяли много чего? – Ржи почти двести тысяч пудов. Ещё ячменя с сотню тысяч. Масло. Ткани. Железа полтораста тысяч пудов в крицах и изделиях. – Ого! – Ну и прочей рухляди пятьдесят тысяч пудов будет. Брячислав покачал головой: – Однако, брат… Опасно тебя в походы посылать! Ромеям-то хоть что-нибудь оставил? Тот вновь рассмеялся: – Воздух, чтоб дышали. Да воду в реке. Чтобы было чем запить. Все опять улыбнулись. А князь снова стал серьёзным: – А теперь вот что я вам скажу… Он уже не колебался, а принял решение – идти в новые земли сейчас же. Немедля. Через два дня. Самое большее – отослать лодью с теми, кто оставался в городке, в Аркону вместе с братом. А остальным – туда, в новые края. Раз земли столь благодатны. У обоих дознатчиков глаза горят огнём. Да и то, что видел князь привезённым, говорило в пользу принятого им решения. – Два дня на отдых. Разбираем привезённое. Лишнее – схороним. – Как?! – встрепенулся Гостомысл, услышав такое. Остальные насторожились, но князь взмахом руки попросил брата помолчать и продолжил: – Знамение мне было. Нельзя нам оставаться здесь. Проклятый истинными просыпается. Посему торопиться нужно. Лодью, что здесь оставалась, пошлём гонцом в Аркону. Пойдут те, кто оставался здесь. Остальные – на новое место. В Аркону пойдёшь ты, Гостомысл. С тобой Крут. Он дорогу к новым местам знает. Проведёт. Так? Тот кивнул, и Брячислав продолжил: – Людей у нас достаточно. Продуктов теперь тоже. На любую зимовку хватит. До холодов поставим землянки. Снега сойдут – попробуем посеять рожь. Пшеницы не нашли? – обратился к брату. Тот виновато потупился. Буркнул под нос: – Мешков десять. – Всю на посев оставим. – Там ещё какое-то зерно. Не сталкивался прежде. Разберёмся. Вам задача – любым способом до Арконы дойти. Там перезимуете. Жрецам доложите. Скажете, пусть шлют людей побольше. Сколь получится. Весной, как море успокоится, назад. Прямо на новые места. С собой возьмите скотину, землю пахать. Да и прочее тоже. Кур, гусей, уток. Словом, всю живность. И главное – люди. Чем больше, тем лучше. Особливо жёнок незамужних. – Да где ж их взять?! Какой род девок отпустит неведомо куда? – Жрецы слово скажут – отпустят… Путята кивнул, и ободрённый Брячислав сделал глоток воды из ковша – горло пересохло. – Успеем за два дня? – Главное сейчас – гонцов в Аркону успеть отправить. Лодья в порядке. Народ отдохнувший. Что там? Охота да рыбалка. Чужинцы слово своё держат крепко. К нам не пристают. Вообще из округи ушли, чтобы не дай чего случилось ненароком. Так что тихо было. А ежели на новые места чуть позже отправимся, так ничего страшного, думаю. Нужно то, что здесь заготовлено, на вернувшуюся лодью погрузить. Влезет. – Влезет. Не стану перечить, княже. Но сперва, полагаю, после похода нужно корабли проверить. Особенно ромейские. Да посмотреть, что можно сделать с ними. Люди, говорю, измаялись, пока их сюда довели через море. Брячислав кивнул: – Так и сделаем. Седмица для переезда погоды не сделает. Но лодью в Аркону пошлём в срок! – Нахмурился, готовый одёрнуть любого, кто возразит. Но несогласных не было. Все понимали, что князь прав. Внезапно в двери клети забарабанили, позвали: – Княже, княже! Все схватились за оружие, вскочили. – Входи! Что случилось? На пороге мялись караульные: – Да тут, княже… – Не тяни тура за хвост! Говорите, что случилось?! – не выдержал Гостомысл. И старший из караульных, что был на берегу, охраняя вытащенные на песок корабли, едва заметно улыбнувшись, ответил: – Чужого поймали. – Чужого?! – Глаза Брячислава сузились от гнева – вот же, только что хвалил чудь, что те слово держат, и на тебе! Обманули! Но воин, чуя закипающий в князе гнев, торопливо обернулся и махнул рукой: – Давай сюда! Из темноты показались ещё двое, ведущие спотыкающуюся невысокую фигуру, обмотанную с головой плотной тканью и перехваченной у пояса верёвкой. – Вот, княже… Развязали узел, сдёрнули плащ, в который был закутан пленник, и… Гостомысл открыл от удивления рот, а Путята впервые рассмеялся в голос: – Ну, младшенький! Ну, учудил! А ещё хвалился, что ромейки нас ни в жизнь не найдут! Брячислав, не понимая, посмотрел на обоих, потом на стоящую перед ним гибкую фигурку в грубом хитоне, с огромными, блестящими в свете факелов глазами, идеальными чертами лица и светлыми для гречанки волосами. – Что за… Жрец перестал смеяться и ответил: – Эпика это, старший князь. Та самая, с которой брат твой в Лондиниуме утешался. Дочка князя ромейского. Видно, полюбился ей Гостомысл, коли бросила всё да на борт пробралась и спряталась. Где нашли? – С ромейской каторги спрыгнула. Только что. Отошла нужду справить. Мы мешать не стали. Дело такое… А как закончила, тогда и скрутили. Жрец кивнул, потом серьёзно, как никогда, взглянул на Брячислава: – Что скажешь, княже? Тот скривился, как от зубной боли: – Пусть брат решает. |