Онлайн книга «Этот прекрасный сон»
|
– Так, значит, ты и Джош? По ее физиономии расплылась ухмылка Чеширского Кота. – Нет. – Нет? Значит, это неправда? Он тебя не целовал? – Нет, – повторила я. Она облегченно вздохнула: – Хорошо. А то ведь мы с ним уже несколько месяцев… Ну, ты понимаешь. Я бы не хотела, чтобы ты подбирала за мной объедки. – Нет – значит нет. Я не намерена обсуждать с тобой свою личную жизнь. Не хотелось бы тебе это говорить, Эштон, – сказала я, дописывая историю болезни, и, захлопнув тетрадь, подняла глаза, – но объедки – это ты сама. Ты и все другие медсестры в этом городе, которые спали с Джошем Эйвери. Эштон фыркнула и поджала губы. Ее пухлые щеки залились краской. – Сожалею, если он тебе нравится. Джош есть Джош. У него харизма от природы, и кажется, что он со всеми флиртует. Но на самом деле он встречается со мной с тех пор, как сюда приехал. Так что не будь ревнивой сучкой. Я сощурилась: – Ты забываешься, Эштон. Мы на работе. – Я выше тебя по должности. – Это не дает тебе права называть меня сучкой. Двери отделения распахнулись со свистом, и выражение ее лица изменилось. – Джош! – воскликнула она и, возбужденно оскалившись, качнулась на каблуках. – Привет, Эштон, – ответил он и улыбнулся мне: – Ты готова? – Да, только вот заполню последнюю карту. – Я достала большую коричневую папку. – Хм… – произнесла Эштон, теребя волосы. – А что происходит? Джош нисколько не смутился: – Мы с Эйвери едем ужинать. Эштон захлопала глазами, ее лицо вытянулось. – То есть как? Какого черта? Ты ведь в прошлый раз собирался провести вечер со мной! Он вздохнул: – Это ты собиралась, а я сказал «нет». – Ты ничего не говорил мне об Эйвери, – захныкала она. – Боже мой! Ну прямо мыльная опера «Дни нашей жизни»! – Я закрыла папку и посмотрела на Джоша: – Поехали? Он повел меня к дверям раздевалки. Я заскочила туда забрать сумочку и вымыть руки, а выйдя, опять увидела Эштон: она стояла перед Джошем, и глаза у нее были на мокром месте. – Карисса, уж не знаю, как сказать еще яснее. Я четыре месяца говорю тебе одно и то же. – Что говоришь? Я не понимаю! – Это случилось один раз. И если б я знал, как ты все воспримешь, ничего бы не было вообще. Пойми же наконец: я не хочу поддерживать с тобой отношения. Пожалуйста, оставь меня в покое. Эштон надулась от негодования. Губы у нее задрожали. Напоследок она метнула в меня злобный взгляд и ушла, громко топая. Джош приподнял брови, а потом сложил губы буквой «О» и выдохнул: – Трудный случай… – Кажется, ты разбил ей сердце. – Прежде чем войти в ее квартиру – кстати, там грязно и пахнет баклажанной икрой, – я сказал ей, что отношения мне не нужны. Она сказала, ей тоже. – Последовательностью Эштон никогда не грешила. – А ты последовательна. Разумна и знаешь себе цену, не вешаешься на всех подряд… Мне это нравится в тебе. Я усмехнулась: – Звучит ужасно скучно. – Нисколько не скучно, – ответил он, открывая передо мной дверцу машины. * * * Мы подъехали к многоквартирному дому в каких-нибудь трех кварталах от моего. Когда Джош выключил двигатель, я взялась за ручку, но, прежде чем выйти, задумалась. – Ты здесь живешь? – Да. Мне нужно взять кошелек. Я его второпях забыл. – Улыбка, которой он меня ослепил, наверняка была самой обворожительной в его арсенале. Он вылез, обошел машину и открыл мою дверцу: – Можешь не входить, если не хочешь. – А у тебя тоже пахнет баклажанной икрой? Джош рассмеялся: – Нет. Он взял мою руку и неохотно отпустил ее только на крыльце. Но не успел он вставить ключ в дверь подъезда, как та распахнулась сама. – Ой! – воскликнула какая-то девушка: чуть моложе меня, с пучком волос мышиного цвета и в толстых очках. – Мы вовремя! – сказал Джош. – Кто это? – спросила она, делая шаг в сторону, чтобы мы смогли пройти. – Это, – Джош с гордостью показал на меня, – Эйвери Джейкобс. Девушка поправила очки: – Медсестра? Джош усмехнулся и на секунду опустил глаза: – Да, Синда, она медсестра. – Приятно познакомиться, – кивнула Синда. – Джош, твоего мохнатого малыша я навещала три раза. Он погулял, поиграл, и – сожалею, что вынуждена об этом сообщить, – его вырвало у тебя на кухне. – Чем ты его накормила? – Джош скорчил рожу. – Поделилась с ним мясом по-луизиански. – Синда, я же тебе говорил, что он этого не переваривает! Она подавила смешок: – Но ему так нравится! Ты бы видел! Кухню я помыла с хлоркой и проветрила. Посуду помыла тоже, а то… Джош скривился: – Нет у меня никакой посуды! Синда задумалась: – Значит, я вымыла посуду у кого-то другого. Вы у меня все смешались. Ну ладно, я побежала на работу. – По-прежнему сидишь с близнецами Рэмзи? – Как видишь, они меня еще не убили. Она вышла. Закрыв за ней дверь, Джош снова взял меня за руку. Мы прошли два лестничных марша и остановились перед второй квартирой слева. – Здесь живу я, – он взялся за дверную ручку, – а здесь, напротив, Синда. Если она дома, я понимаю это по детским крикам. – У нее дети? – насторожилась я. Джош усмехнулся: – Нет, Синда профессиональная няня, и у нее всегда полно работы. К ней постоянно приводят детей. Даже на ночь. Зарабатывает будь здоров. – Он открыл дверь своей квартиры. – Мне она тоже помогает, поскольку я подолгу не бываю дома, а у меня щенок. Наверное, мне не стоило его брать, но Куинн отказался, и я решил побыть добрым самаритянином… Джош замолчал, и мы вошли в квартиру. Она оказалась такой же пустой, как моя. Вся меблировка гостиной состояла из паршивенького дивана, кресла и шкафчика. Я потянула носом воздух: пахло не рвотой и не баклажанами, а средством для мытья полов, мятой и одеколоном Джоша. – Давно ты здесь живешь? – Нет. Пару месяцев. Подыскал жилье наскоро, чтобы больше не мотаться по впискам, случайным знакомым. – А почему тебе приходилось мотаться по впискам? |