Онлайн книга «Скелет в шкафу»
|
Она сказала зло: – Ага, у вас в таких случаях именно интеллект пробуждается!.. Свинья. Я видела, ты смартфон в карман прятал!.. Перехватил удаленное управление?.. – Какая ты… умная, – сказал я. – А я думал, красивая. Она запнулась, не выбрав, что сказать, женщины уже догнали и обогнали нас по запасу бранных слов, потом метнула молнию взглядом и следом громыхнула: – Ты самый подлый, ты гнусный самый… – Милая, – сказал я, – я ученый малый, посудите сами: если молния меня не убила, то гром мне вовсе не страшен… Она сказала со злостью: – Снова кем-то прикрываешься? – Самым великим в мире поэтом, – сказал я скромно, – как говорил великий Иосиф Виссарионович. Я же теперь эрудированный, как не похвастать перед женщиной… ты точно женщина? Давай сейчас вот за те завалы. Думаю, к взорвавшемуся вертолету кто-то помчится то ли спасать, то ли добивать… Она оглянулась. – Зачем тебе этот завал? – А пострелять оставшихся не хочешь? Она помотала головой. – Возвращаемся в коттедж. – Точно не хочешь? – спросил я. Она покачала головой. – Нет. – Странно, – сказал я. – Я бы пострелял. Их восемь миллиардов на этой планете! Какая разница, если несколько штук прекратит существование… Она зябко передернула плечами. – Ненавижу ученых. Дрон подлетел к дому и вдруг выпустил длиннейшую очередь в затаившихся у ограды дома десантников. Я успел перехватить их панические переговоры с двумя оставшимися в доме, затем там раздался взрыв, взметнулось жаркое багровое пламя. Это дрон, теряя высоту, упал прямо на головы последней группы и взорвался, разбросав вокруг себя тучу земли и кровавые клочья тел. Ингрид ахнула: – Он выпустил весь боезаряд по своим! – Это чтоб садиться было легче, – сказал я. – Самолет перед вынужденной посадкой всегда бензобаки освобождает! Эх, темнота… – Это, по-твоему, посадка? – У всех бывают погрешности, – сказал я. – Быстрее обратно! Она бежала за мной красиво и ловко, пригнувшись и держа автомат наготове, то и дело шипела на меня, как гигантская кобра, чтобы не выпендривался, а делал, как она, вся такая правильная и милитаристская. Ворвавшись в холл, я шепнул торопливо: – Держи оборону здесь. Могут появиться уцелевшие снаружи. В доме тоже кто-то должен быть… – А ты? – Что-то Грегор замолчал, – пояснил я. – И по дрону ни разу не выстрелил. Если ранен, перевяжу. – А если убит? Я развел руками. – Я не Христос, вряд ли воскрешу. За снайперский автомат не лягу, стрелять не умею… Вернусь с новостью, что… Она вряд ли услышала, с какой новостью вернусь, потому что я достаточно быстро взбежал по откидной лесенке наверх, даже не слишком запыхался, там открыл люк на чердак. Грегор лежит у пулемета перед распахнутым окошком, кровь на груди и ногах, правая перетянута жгутом выше колена. – Ты как? – спросил я. Он прохрипел, задыхаясь: – У меня всего три патрона… В пистолете. – Зря не расходуй, – предупредил я. – Они дорогие, по доллару штука!.. А доллар опять подрос. Он не успел ответить, я приложил палец к губам, а его прижал к полу. Когда люк приоткрылся, спецназовец увидел Грегора, залитого кровью и в неестественной позе у пулемета, а я уже присел за дальней горкой старой мебели и рваных мешков. Десантник вылез целиком и, держа автомат наготове, осторожно шагнул к Грегору, легонько толкнул носком сапога ему голову. Я вытащил нож, десантник что-то уловил и начал разворачиваться в мою сторону. Я уже просчитал, с какой силой нужно метнуть нож, чтобы совершить всего один оборот, и ударил точно в цель, и мышцы едва не порвались от того усилия, которое я от них потребовал. Нож все же вылетел из ладони, как испуганная птица, в доли секунды пересек разделяющее нас пространство… Грегор раскрыл глаза и охнул, нож ударил острием в глазницу спецназовца и вошел в нее почти по рукоять. Я бросился к нему, рассчитывая каждое движение. Десантник еще не успел рухнуть на пол, то-то было бы грохота, как я выхватил из его руки автомат, другой рукой выдернул из кобуры пистолет и бросил то и другое Грегору, а десантника опустил на дощатый пол почти с нежностью. Грегор поймал на лету все богатство, все еще ошалелый, кивнул с благодарностью, а я, не говоря ни слова, выдернул нож из глазницы и встал там же в темном углу. Второй десантник поднялся по лестнице на чердак настороженный, труп еще не увидел, я сделал быстрый шаг и с силой опустил уже занесенный ранее нож. Это пуля не пробивает кевларовую броню, а нож запросто, десантник даже не всхлипнул, беззвучно опустился на колени. Я забрал и его оружие, это автомат, пистолет и подсумок с гранатами, тоже оставил перед Грегором. Он прошептал: – Теперь отобьюсь от целой армии… А вы куда, профессор? – Посмотрю за женой, – ответил я саркастически. Он сказал вдогонку: – За ними нужен глаз да глаз. – Да, – согласился я. – Столько молодых мужчин прибыло! Ингрид сидит за ящиками, свернутая в ком, как тугая пружина, готовая развернуться со страшной силой в любой момент, глаза горят, зубы оскалены, пистолет в сомкнутых ладонях. – Ты как? – спросил я. Она огрызнулась: – Как-то все сумбурно, но вроде бы отбились… У них мало времени, должны атаковать и атаковать! – Значит, – сказал я, – некому. Она вскрикнула: – А те, что… – Мертвы, – ответил я. Она всмотрелась в меня. – Кто их убил? Ты или Грегор с Терезой? Я отмахнулся. – Да уже не помню. Да какая разница?.. Их нет, проблемой меньше. – Их убил не ты, – определила она. – Ты не смог бы вот так сейчас… Тебя бы трясло и корчило!. Ты вообще какой-то… Да и не знаю! Я двинул плечами. – Да ерунда все. У тебя бутерброда не осталось?.. Она дернулась, переспросила ошалело: – Что-что? – Бутерброда, – повторил я. – Много калорий истратил, организм напоминает, что неплохо бы восполнить… Да так напоминает, что аж визжит… Мне питаться нужно по режиму. Она смотрела с недоумением, почти с ужасом, я вспомнил, что она права, человек вообще-то должен как-то реагировать иначе, ну так волноваться, суетиться, бегать и кричать, что ох как ужасно, люди не должны убивать друг друга, это неправильно… |