Онлайн книга «А потом будет утро...»
|
– Какую вещь? – Это касается его дочки. – Я не хочу об этом говорить. – Одри вдруг вспомнила свои мечты о двух сыновьях, как у Бриджит. – Ты послушай! Развод в любом случае неизбежен. Отец дочки – не Том, и сейчас его жена вернулась к этому мужчине, и, кажется, у них серьезные намерения. По крайней мере, ей точно нужен официальный развод. – Ну а мне-то какое до всего этого дело? Джуди посмотрела на нее искоса: – Одри, я тебя недооценивала. – В каком смысле? – Ты – стоик. Но это вредно для здоровья. – Я не хочу об этом говорить. – Да что ты заладила, как попугай! – Ну… И Том знает, что дочка – не его? – Конечно знает. Только неизвестно, кого это известие больше убивает: Тома или его мать. – Мне кажется, он должен очень сильно переживать. Только по нему никогда не догадаешься, о чем он думает. – Одри, это самая длинная твоя реплика за последнюю неделю! – Не важно. Я не хочу об этом… Мне нужно на работу. – Ты что, еще не уволилась? – Они пока ничего не знают. – Как хочешь. Я пойду набирать персонал. Виктор сказал, что сегодня придут тридцать человек на собеседование. – Как же ты одна с ними справишься? – Одри повязывала черный шарф поверх черной куртки. Она и не заметила, что за неделю, пока не было Тома, постепенно стала переходить на свои старые привычки в одежде. – А вот и я думаю: как? Кто, в конце концов, у нас соучредитель: ты или Виктор? – А кто у нас был соучредителем, когда ты валялась в шезлонге, а мы с Виктором оформляли документы, искали офис и заказывали рекламу? – Одри, ну зачем ты так? Я же не… – Выходит, Джуди, у нас Виктор – главный массовик-затейник. Хотя он ничегошеньки с этого не имеет. – Имеет, – насуплено пробормотала Джуди. – Это меня не касается. – Ты стала жесткой и замкнутой. – Я не хочу об этом говорить. – О господи! Ладно, Одри, иди в свою несчастную фирму, может, они тебя снова отошлют в Израиль, а то и в южную Африку, чтобы проветрить мозги! – Спасибо, я так и сделаю. Она так и сделала. Едва только Одри переступила порог своей родной фирмы, ее позвал к себе директор и сообщил, что из Тель-Авива звонили «наши ребята»: – Хотят опять тебя позвать к себе. – Кто, строители? – Да, и прямо сейчас. – Но я еще недостаточно намерзлась. – Ты подумай, Одри. Они немедленно пришлют вызов, и ты – уже там. Между прочим, зима в Израиле – прохладное и красивое время года. – Мне больше нравится зима в Швейцарии. – Что? – Ничего. На сколько месяцев контракт? – мрачно спросила она, прокручивая в голове новый коварный план. – Пока на два с половиной. В середине января – опять будешь здесь. А потом – посмотрим. – Я что, Новый год там должна встречать?! – А что в этом такого? И встретишь! Израильтяне знаешь, как отмечают Рождество? Оно у них – самый главный праздник. – Вы бы изучили их историю, прежде чем так самозабвенно заливать. У них Новый год отмечается осенью. – Она улыбнулась. – Ладно, я подумаю. Директор по-отечески взял ее за руку. – Постой, у тебя что-то случилось? Ты опять сбегаешь от себя? – У меня всегда что-то случается. – Это не касается работы? Это – личное? – Я не хочу об этом говорить. – Ну – как хочешь. – Да, я забыла сказать. Я собиралась увольняться, мистер Стентон. Но если снова поеду в Израиль, то, разумеется, отсрочу увольнение. – Постой-постой. – Он нахмурился. – А ну-ка сядь. Одри послушно опустилась в кресло и вот тут почувствовала, что готова разреветься, как маленькая девочка. Неизвестно как, но мистер Стентон разбудил некие скрытые движения ее души, и помолчи он еще минуту, Одри стала бы жаловаться ему на Тома и на всю свою несостоявшуюся личную жизнь. – Рассказывай, – быстро сказал он. – А что рассказывать? – По щекам ее потекли слезы, и несколько минут она молча сморкалась и размазывала тушь по лицу. Потом стала рассказывать. Не особенно вдаваясь, конечно, в тему с Томом, в основном про новую фирму, но в конце длинного и путаного монолога обозначила присутствие проблем в личной жизни, от которых и собиралась опять убежать куда подальше. – Ну вот мы и добрались до главного! – проницательно заключил мистер Стентон. – Да не главное это! – Милочка моя! У тебя же на личике все написано, уж мне, старику, можешь не врать. Тебе никакая работа не нужна, тебе нужно под крылышко к кому-нибудь нырнуть и птенчиков выводить. Пора уже. – Но я и правда… – Конечно правда. Поэтому оставь свои глупости насчет фирмы. Ты можешь, конечно, уйти, но зачем тебе еще и этот груз на плечи, мало тебе других забот? – Да у меня и нет забот. – А от кого ты бежишь в Израиль? – Ну… я… Простите, что я так разревелась. В общем, спасибо вам. Правда спасибо: может, мне и надо было просто поплакать. Я подумаю насчет Тель-Авива. И насчет птенчиков тоже. – Обязательно подумай. Иди-ка сейчас домой, а завтра приходи. Но к концу недели ты должна дать ответ. – А… Вот что. Я хотела спросить еще в прошлый раз. Можно мне в качестве условия попросить временное гражданство в Израиле? Как у наших строителей. Они ведь, кажется, уже не один год там живут? – А зачем тебе? – Мистер Стентон был глубоко изумлен. – Хочу почувствовать себя космополитом. До свидания. Джуди и Виктор решили пожениться. У окружающих и так, впрочем, не было сомнений, чем увенчается их внезапный роман, но никто не думал, что все произойдет так быстро. – Вот до чего может довести совместное делопроизводство, – щебетала счастливая Джуди, перелистывая платья на вешалке в их любимом магазинчике. – Да, ты будешь удивлена, но не одних вас совместное делопроизводство доводит до свадьбы. Ну, по крайней мере, оно всех гарантированно доводит до постели, – мрачно ответила Одри. – Это такая шутка? – Нет, это такая статистика. Но это – не ваш случай. Так что делопроизводство тут ни при чем… Все равно поздравляю. – Да не переживай ты так, все у вас наладится. Никуда он от тебя уже не убежит! – Ты о ком? |