Книга Наследство из склепа, страница 11 – Анна Данилова

– Стой! – крикнул он, на бегу надевая на голову воротник джинсовой куртки. – Подожди! У меня к тебе дело…

Рыжий замер – только его кудри, теперь уже влажные от дождя, оставались над поверхностью земли, и поднял голову. Сергея поразило тонкое и умное лицо мальчишки. «Странно, вроде парень моего возраста, а лицо почему-то взрослое, – подумал Сергей. – И глаза смотрят прямо в душу».

– Какое еще дело? – спокойно спросил незнакомец. Сергей почему-то застеснялся вот так просто предложить тушенку беспризорнику. Он побоялся его этим унизить.

– Я не могу тебе рассказать это прямо сейчас, вот здесь, на дожде… Но дело серьезное: человек попал в беду. Мы приехали сюда из Москвы его выручать, но никого и ничего здесь не знаем. Не поможешь?

Рыжий быстро выбрался на поверхность. Отряхнулся и протянул Горностаеву грязную руку.

– Соломон, – представился Рыжий.

– Сергей, – кивнул Горностаев. – А там – Машка и ее брат Пузыр… вернее, Никита.

– А где ваши родители?

– Мы одни. Пойдем в машину, там и потолкуем, – предложил Сергей, и парнишка, назвавший себя Соломоном, пошел за ним.

Когда Сергей закончил рассказывать историю похищения Ларисы Ветровой, в городе уже наступила самая настоящая ночь. Зажглись уличные фонари, в окнах вспыхнул свет. Все нормальные люди заперлись в своих домах и теперь, сидя в тепле и уюте, смотрели телевизор или пили чай. И только четверо подростков, забившись в маленькую машину, согревались, обмениваясь душевным теплом.

Соломон – малолетний бомж, который поначалу так испугал ребят, – на самом деле оказался вполне симпатичным парнем. Он не ругался матом, хотя убедил своих новых друзей в том, что он умеет это делать мастерски, прямо-таки с блеском (Маше даже пришлось при этом заткнуть уши), и производил впечатление вполне домашнего человека. Спрашивать Соломона о родителях или о том, как он стал обитателем канализационных подземелий, никто не посмел. Подумали, что, если сам он захочет рассказать, расскажет. Но пока что помощи просили они, и это было с их стороны скорее тактическим ходом.

– Да, братцы-кролики, – сказал Соломон, когда рассказ был окончен. – В рискованное дело вы влипли. Во-первых, вас могут в любую минуту остановить, потому что вы без прав, во-вторых, вы же здесь действительно ничего и никого не знаете. Даже представить не могу, как вам помочь найти вашу актрису. Что касается театра, то навряд ли вам там что-то скажут. В этом я больше чем уверен. Но сейчас вам надо прежде всего позаботиться о том, чтобы не загреметь в милицию. Где вы будете жить, пока ведется расследование?

Слово «расследование» потрясло Горностаева. Он и представить не мог, что их действия, направленные на поиски Ветровой, могут быть обозначены именно этим словом. «Расследование»! Ну конечно же! А как же иначе назвать то, чем они занимаются?

– Можно я скажу? – встряла Маша. – Мы вообще-то планировали остановиться за городом, у нас есть палатка, «Шмель», сковородки…

– Понятно, – кивнул Соломон. – Короче – дикарями?

– Ну не в гостинице же нам останавливаться, – развел руками Сергей.

– Если бы были паспорта, то можно было бы и в гостинице, – раздался тоненький голосок Пузырька. – А так, без паспорта, мы вроде бы как и не люди.

– Но в последнее время мы научились ночевать прямо в машине. Мы и сейчас собирались это сделать, только предварительно прикрыть ее тентом, чтобы не привлекать внимания прохожих.

– Да разве вы так выспитесь? – усмехнулся Соломон. – Есть у меня одна идея, да вот только не знаю, согласитесь ли вы.

– А что за идея? – спросила Маша. От ее усталости и апатии, которая последовала за обильным ужином, не осталось и следа.

– Для начала вы должны оставить машину на стоянке, а я приведу вас в одно место, где вы сможете отдохнуть и выспаться.

У Маши чуть не вырвалось: «В канализации?», но она вовремя взяла себя в руки и промолчала.

– Но как же мы сможем оставить машину на стоянке, ведь там сразу определят, что мы без взрослых, и вызовут милицию, – сказал Горностаев.

– У меня повсюду друзья, и вы скоро убедитесь в этом… – загадочно улыбнулся Соломон. – Ну что, двигай, Серега, вон в конец этой улицы, затем свернешь налево, и буквально через пятьдесят метров будет стоянка. Там работает мой друг – Цент.

– Цент? – удивился Пузырек. – Это у него что, кличка такая?

– Кличка.

– Что же он, на Доллар не тянет? – рассмеялась Маша.

– Он хороший парень, но вот пристала к нему эта кличка, и все тут.

Машина тронулась, выехала на проезжую часть и медленно покатила по маршруту, сказанному Соломоном.

– Въезжай, устраивай свое авто в самое удобное для тебя место и ничего не бойся, – посоветовал Горностаеву Соломон, когда перед ними возникли ворота автостоянки. – А я сейчас выйду и все устрою.

– А сколько это будет стоить?

– Ты имеешь дело с Соломоном, а у меня для друзей всегда найдется доллар-другой, – усмехнулся юный беспризорник. – Вы не смотрите, что я ТАКОЙ… У меня все есть.

«Кроме родных и близких, – подумала Маша, и сердце ее сжалось, когда она представила себе, какую жизнь вынужден вести по вине бросивших его родителей этот симпатичный мальчишка. – А какие у него чудесные кудри! Вот если бы мать увидела его, ей бы сразу стало стыдно… Хотя, – продолжала рассуждать Машка, – никто пока не знает, отчего судьба маленького Соломона сложилась именно так, а не иначе».

Мысли Пузыревой были прерваны.

– Машка, ты что, снова уснула? Я же тебя спрашиваю… – тормошил ее Сергей.

Они в машине были втроем и могли все спокойно обсудить, пользуясь отсутствием Соломона.

– Повторите, пожалуйста, свой вопрос, – жеманно произнесла Машка и убрала со лба упавшую прядь волос.

– Вот оставим мы сейчас машину, а дальше-то что? Должны ли мы довериться этому бомжу? Он мне, конечно, симпатичен… он кажется добрым, но мы же его совсем не знаем. Вот представь себе, что он и его друзья – Доллары и Центы – это банда, которая угоняет машины. Мы оставляем свою машину, набитую продуктами, на стоянке. На весьма сомнительных условиях, кстати. Затем нас озаряет, что мы обмануты, мы возвращаемся сюда, а машина – тю-тю! Как тебе такая перспектива?

– Все очень просто, – серьезно ответила Маша. – С Соломоном надо разговаривать открытым текстом.

– То есть называя вещи своими именами… – Пузырек продолжил за сестру фразу, которую они неоднократно слышали от своих родителей. Особенно часто ее произносила мама, которая во всем любила четкость и ясность и терпеть не могла «растекаться словом по древу». – Еще Черчилль говорил, что, идя к своей цели, нужно действовать даже грубо…

– Правильно, – поддержала Никитку сестра. – Я сама скажу Соломону о наших сомнениях. Он же не дурак – должен все понять.