Книга Вихрь любви, страница 32 – Мейр Ансворт

Она увидела неестественно худое и пожелтевшее от болезни лицо, густые черные волосы, заплетенные в две толстые косы, огромные блестящие глаза… золотые серьги. Джулиан привел ее к цыганке! Нону охватил страх.

Женщина протянула руку. Нона, ошеломленная, посмотрела на нее. Это кольцо… Господи!

— Нона…

Нона медленно подошла, не отрывая глаз от золотого кольца со сверкающим красным рубином.

— Откуда оно у вас? — спросила девушка, кивнув на кольцо.

— Но, Нона…

На долю секунды Нона увидела себя ребенком, в одиночестве играющим в поле… И крик из дома… «Нона… Нона…» Он доносился эхом сквозь годы.

Нона покачала головой. Это, наверное, сон. Ее мама не была цыганкой. Ее мама умерла.

— Нона, дорогая.

Никто не произносил «дорогая» подобным образом, кроме… кроме… Это было жестоко. Почему никто не сказал ей правду?

— Мне говорили, вы… ты… мама, умерла…

Нона подошла ближе к постели, увидела на лице женщины нежную улыбку и опустилась на колени, пытаясь сдержать слезы:

— Мамочка! Мамочка!

Нона прижала руки матери к своим губам, провела пальцем, как в детстве, по золотому кольцу, прижалась щекой к лицу на подушке. Надо быть спокойной — нельзя плакать, шуметь… Она вспомнила наказ мистера Херриарда.

— Я… я должна тебе сказать…

— Не надо ничего говорить, мамочка, пока ты… пока ты не окрепнешь.

— Я никогда… не… окрепну. — Несмотря на слабость, голос матери звучал решительно. — И я должна… сказать тебе… что… я убежала. Я не могу… рассчитывать, что ты простишь меня. — На мгновение она закрыла глаза и утомленно откинула голову на подушки.

Нону охватил ужас. Как могла мать бросить ее, своего ребенка, и не попытаться с ней увидеться? Это казалось сверхъестественным… жестоким. Затем жалость заслонила все сомнения. Когда-нибудь, возможно, ей расскажут эту историю. Сейчас же Нона испытывала только сострадание. Она нежно поцеловала мать в лоб. Миссис Талларн открыла глаза, и лицо ее просияло. Ноне понадобились невероятные усилия, чтобы сдержать слезы.

Она погладила палец с кольцом.

— Помнишь, как ты заставляла рубин сверкать для меня при свете камина?

Мать кивнула, с нежностью глядя на Нону и держа ее за руку. Но Нона поняла, что мать устала и больше не в силах говорить. Она снова поцеловала ее и поднялась:

— Мне пора идти. Ты… вернешься? — прошептала больная.

— Конечно, вернусь.

Внизу Джулиан беседовал с сестрой Мейсон.

От эмоций, которые Нона пыталась сдерживать, и от испытанного потрясения ей казалось, будто все это не наяву. На мгновение комната закружилась, Нона пошатнулась и упала бы, не подскочи к ней Джулиан. Он усадил ее на диван.

— Я принесу леди немного бренди, — быстро сказала сестра Мейсон.

Она почти тотчас же вернулась, и Джулиан поднес бокал к губам Ноны. Отхлебнув глоток, она слегка порозовела.

— Господи, как это неожиданно! — Нона подняла глаза на сиделку. — Она… она обязательно… умрет?

— Мы не знаем, мисс Талларн. Никогда нельзя сказать с уверенностью. Мистер Херриард весьма квалифицированный специалист, и он сам выбрал вашей матушке врача, который регулярно ее навещает. Я ухаживаю за ней как могу. Для миссис Талларн делается всевозможное.

Нона перехватила взгляд, которым она обменялась с Джулианом.

— Я только сейчас увидела ее… через столько лет… — сказала она.

Джулиан крепко сжал ей плечо.

— Вашей маме обязательно поможет встреча с вами! — воскликнул он. — В этом я уверен!

— Я не должна покидать ее! Я приеду сюда жить. Перевезу сюда мои вещи.

Сестра Мейсон, помедлив, произнесла:

— Простите, мисс, но у нас нет места. Кроме спальни миссис Талларн, в доме только моя спальня и маленькая комната горничной.

— Вы можете навещать ее каждый день… так часто, как захотите, — пообещал Джулиан. — Так будет лучше, правда, сестра Мейсон?

На обратном пути Нона молчала. Она, казалось, пребывала в прострации, не замечая ничего вокруг себя. Джулиан, увидев, как она побледнела, встревожился. Гуманнее было бы заранее подготовить ее к подобному потрясению. Этот вопрос он обсуждал с отцом вчера вечером, когда Нона пошла спать, но в конце концов оба пришли к выводу, что должны уступить желанию миссис Талларн самой сообщить дочери новость. История-то необычная!

— И все же… я не совсем понимаю… — произнесла Нона, когда они подъехали к дому Херриардов.

— Естественно… Нам нужно рассказать вам гораздо больше, — сказал Джулиан, когда они вошли. — Если хотите, мы можем, пройти в маленькую столовую. Ее окна выходят в сад, и там тихо.

Пока Нона переодевалась, Джулиан, распахнув створчатые окна, наблюдал, как мелькают золотистые рыбки в пруду с лилиями, как порхают пестрые бабочки над розовой геранью, каскадом спускающейся из каменных урн по обе стороны лестницы. Насколько здесь все иначе! Он вспомнил Крейглас, овраг, заросший зелено-золотистым папоротником, чистое голубое небо. С возвращением в город в его жизни возникли некоторые осложнения. Вчера вечером он говорил не только с отцом. Когда он шел к нему в кабинет, его остановила миссис Херриард:

— Можно тебя на минутку, Джулиан?

Прежде всего она задала вопрос, почему он не писал Коре. Вопрос застал его врасплох, и от матери, похоже, не ускользнуло его замешательство.

— Я в Уэльсе мною занимался, и у меня почти не было свободного времени.

Миссис Херриард помолчала.

— Кора очень обижена. По-видимому, по возвращении она сообщила родителям, что с тобой в коттедже обитает некая Нона. Талларн. Они, естественно, были поражены.

— Думаю, Кора могла бы объяснить обстоятельства, если бы хотела быть справедливой как к Ноне, так и ко мне.

— Полагаю, Джулиан, в некотором смысле ты весьма наивен. Ты склонен верить любой истории, сочиненной хорошенькой девицей.

— Сочиненной?! — возмутился он. — Неужели ты настолько жестокосердна! Не мог же я выгнать Нону, когда она темной ночью одна пришла в коттедж?

— Но полагаю, в тех диких краях это не редкость… а Нона тем более цыганка!

— Я тебя не понимаю. Мать Ноны — Фенелла, цыганка… знаменитая актриса. А Талларны — весьма древний род. Однако неужели для тебя родословная имеет значение? Вспомни, мама, ведь в основном не кто иной, как ты, склонила меня к помолвке с дочерью человека, заработавшего кучу деньжищ добычей золота в Австралии. Разве не деньги или их отсутствие заботят тебя в первую очередь? Я бы не напомнил об этом, но ты сама меня вынудила… Пока мисс Талларн здесь, я хочу, чтобы с ней обращались как с леди. Она и есть леди.